Дуэль

Она ждала тех немногих часов, которые проводила в его обществе. Улыбка графа завораживала ее. Завораживали его карие глаза, то задумчивый, то пытливый взгляд. Она запомнила его доброту по отношению к Трою, его забавные попытки завоевать привязанность Ромы. Рассматривала его сильные руки, когда он ел, восхищалась шириной его плеч и сильными ногами наездника, когда он шел рядом с ней в столовую. Для такого крупного человека он был удивительно изящен, когда подводил Афину к стулу с легкой подвижностью фехтовальщика.

Они обсуждали книги, которые оба читали, спектакли, которые Афина не видела, положение дел в правительстве и даже ход войны. Граф считался с ее мнением, чего никто никогда не делал. Он обращался с ней как с дорогой гостьей, почти как с другом, хотя она доставляла ему много хлопот. Он не стал бы относиться к ней с уважением, не будь она этого достойна.

Афина страстно любила графа, но понимала, что может только мечтать о нем, и относилась к своей влюбленности с легкостью, понимая, что граф не питает к ней никаких чувств. Она не позволяла сердцу взять верх над разумом. Не питала никаких иллюзий насчет его отношения к ней. Будучи джентльменом, он обращается с ней любезно. Он повеса и потому пускает в ход свой шарм. Только и всего.

Афина слишком скучна и не может заинтересовать его, слишком проста, чтобы привлечь его, слишком ничтожна и провинциальна, и, разумеется, не пара ему. Теперь ее даже не примут в избранном обществе, в котором вращается граф Марден. Ну и пусть. Все равно он вызывает у нее восхищение.

Ведь можно бывать в великолепном соборе или любоваться произведением искусства, не обладая им. Именно так Афина и смотрела на графа – это доставляло ей удовольствие, приносило радость, но было также недосягаемо, как прекрасная яркая радуга.

Он будет воспоминанием, которое она сохранит до конца дней своих. Как бы ни сложилась ее жизнь, будет ли она вести хозяйство в доме своего дяди, пойдет ли в услужение, будет ли жить затворницей в каком-нибудь маленьком домике, она никогда не забудет своего графа.

Живя в Мэддокс-Хаусе, Афина копила воспоминания. Слушала разговоры слуг, которые с гордостью рассказывали о детстве лорда Мардена, его мальчишеских проказах. Ей также рассказали о его положении при дворе, о том, что его считают одним из самых привлекательных холостяков в Лондоне, о его необычайной щедрости и постоянно открытом кошельке.

Афине следовало посмеяться над собой. Нелепость! Безумие! Да, из этого никогда ничего не выйдет. Не важно – она по-прежнему может наслаждаться своей первой, последней и единственной встречей с книжным героем, и не в романе, а в жизни.

В тот вечер за обедом Афина была готова наслаждаться и дальше своими переживаниями наравне с деликатесами, которые приготовил повар-француз. Она оделась тщательнее, чем обычно, надеясь заслужить одобрительную улыбку графа своим белым муслиновым платьем, отороченным лентами бирюзового цвета – цвета ее глаз. Вырез платья был слишком высок, а линия талии слишком низка для теперешней моды, но она считала, что ей это идет. На шею она надела жемчуг своей матери, одну из немногих семейных драгоценностей, на которую жена Спартака не могла претендовать. Ее наряд был немодным, но это компенсировалось ее оживленностью, потому что сегодня у нее были замечательные новости.

– Как, неужели Трою настолько лучше? Я заглянул к нему, когда он спал, и не увидел никаких перемен.

– Трой сегодня принял меньше опия, а это обнадеживающий знак. Но мои новости все равно великолепны. Я уладила проблему с компаньонкой, так что вы можете вернуться в свой дом!

Йена гораздо меньше заботило, где преклонить свою голову, чем то, что его имя вот-вот начнут склонять на все лады. Его мать полагала, что вскоре будет чувствовать себя достаточно хорошо и сможет приехать в Лондон, а его сестру со дня; на день ожидали в Ричмонде. В обоих случаях их приезда нельзя ждать вскорости. Если рядом с Афиной будет почтенная матрона, девушка сможет ходить по лавкам, наносить визиты, встречаться с другими леди из общества. Они сразу же увидят, что она всего лишь невинная милая молодая девушка, попавшая в обстоятельства, от нее не зависящие. Посмотрите на нее теперь, когда она посмеивается, как девочка, и глаза у нее сверкают, как звезды на небе. Никто не принял бы ее за его любовницу в этом девственно-белом платье и жемчугах. Ее будущее зависит от этого. Его будущее уже определено. Он попытался улыбнуться, разделить ее энтузиазм.

– Да, это действительно прекрасная новость. Где же вы нашли эту манну… то есть матрону? И, что еще важнее, вы уверены, что она почтенная?

– Конечно. Это подруга вашей сестры. Она услышала, что леди Дороти приезжает в Лондон, и зашла, чтобы оставить свою карточку. Я случайно встретилась с ней в дверях, когда вела Рому с прогулки.

– Вовсе не все подруги Доро находятся на должном уровне. Не является ли эта особа «синим чулком» или старой девой-реформаторшей? Их общество не пойдет на пользу вашей репутации. И с ними чертовски неудобно жить в одном доме.