Дуэль

Тут я посмотрел на владельца этого здания и сразу же отрезвел. Максимилиан прохаживался взад и вперед перед камином, погрузившись в задумчивость. Длинные полы его пурпурного бархатного халата касались паркета. Лицо с белесыми глазами обрамлено седой гривой волос. Он сжимал кулаки, как будто готов был в любой момент броситься в бой. Время от времени он подходил к ноутбуку, смотрел, прищурившись, на экран и еще крепче сжимал кулаки. В нем, несомненно, шла какая-то внутренняя борьба. Мне было странно, что человек так сильно озабочен судьбой животных.

— К сожалению, я должен попрощаться с тобой, Фабулус, — сказал я и спрыгнул с подоконника на пол. — Хотя мне очень понравился здешний корм, я должен вернуться к своему толстяку. Мне его очень жаль, он сейчас, наверное, сам не свой от тревоги.

— Я провожу тебя до двери.

Фабулус тоже спрыгнула, и мы двинулись к выходу. Когда мы проходили мимо клеток, Фабулус заметила мой удивленный взгляд и тряхнула головой.

— Не бойся, Френсис, клетки заготовлены для питомцев Агаты. Они пробудут здесь недолго, а потом их передадут в хорошие руки, не запятнанные кровью. А вон там, — Фабулус кивнула в сторону операционной, совмещенной вместе с лабораторией, — находится амбулаторный медицинский центр, в котором работают эти ребята. Они тщательно осматривают каждое вновь прибывшее животное и оказывают ему необходимую помощь. Поскольку мы имеем дело со злодеями, то не можем быть уверены, что они не издеваются над животными, прежде чем убить их.

— Прими мои извинения по поводу намеков на неправильное использование пожертвований. Должен признать, ваш босс использует их весьма эффективно.

Я с улыбкой кивнул на огромную клетку с золотой табличкой. Фабулус усмехнулась.

— У этой клетки действительно внушительные размеры. Отгадай, кто, по-твоему, мог бы добровольно запереться в ней?

— На табличке выгравировано слово «Макс». Вероятно, эта клетка предназначена для человека с таким именем.

— Ты снова попал в точку! Максимилиан не только считает своим долгом заботиться о благе животных, но и хочет на собственном опыте испытать все их страдания. Поэтому порой он просит запереть себя в этой специально для него изготовленной клетке и проводит в ней несколько дней. Так что он хорошо знает, что чувствуют, например, звери в зоопарке.

— Прекрати! — воскликнул я. — Не забывай, что у меня с собой нет ни гроша для пожертвований вашей организации. Но я обязуюсь завтра соорудить святилище и поклоняться в нем твоему Максимилиану, отбивая поклоны раз восемь на дню.

Мы подошли к выходу и остановились у стены, вдоль которой пролегали трубы коммуникаций. Поодаль, словно парус, висел плакат «Энимал фарм».

— Благодарю тебя за гостеприимство и расширение моего кругозора, Фабулус, — сказал я на прощание. — Теперь и я призадумаюсь о том, как нам вырвать сородичей из рук злодеев. Можешь полностью рассчитывать на мою поддержку!

— Спасибо, Френсис! Прости за неприятности, которые тебе доставили наши парни!

Возникла неловкая пауза. Я ждал, что Фабулус сейчас покажет мне на дверь, но она медлила в нерешительности. Стальные дверные створки были снабжены надежными замками и могли, наверное, выдержать штурм целой армии мучителей животных. Они не распахнулись при моем приближении, и я не знал, как открыть их. Фабулус наконец пришла в себя и смущенно улыбнулась. В золотистых глазах загорелись лукавые искорки.

— О Боже, я совсем забыла о том, что двери закрыты! — воскликнула она и, подняв голову, взглянула вверх.

Я тоже поднял голову и увидел проходившие по потолку трубы. Некоторые из них прерывались и были повреждены. Должно быть, из трубопроводов вырезали те части, которые проржавели, но не стали заменять новыми, чтобы сохранить атмосферу старомодного стиля.

— Иди по одной из труб, Френсис. Она куда-нибудь приведет тебя. Правда, куда именно, я не знаю. Но в любом случае ты окажешься на улице.

— Надеюсь, мы скоро увидимся.

Я прыгнул в одну из обрезанных труб, однако тут же вернулся на паркет.

— Еще один вопрос, — торопливо сказал я. Фабулус с недоумением посмотрела на меня.

— На плакате изображены очертания животного, но я не пойму, какого именно, — продолжал я.

Фабулус сначала удивленно вытаращила на меня глаза, а потом взглянула на плакат. Она смотрела на него так долго и внимательно, как будто видела впервые.

— Я точно не знаю, — проговорила она после длительного молчания. — Думаю, это один из представителей семейства кошачьих.

— Ты не знаешь точно, хотя это плакат организации, за которую ты готова взойти на костер? — удивился я.

Фабулус сделала нетерпеливое движение лапкой.

— Помилуй Бог, Френсис, это всего лишь какой-то глупый плакат, выпущенный тупым рекламным агентством. Художник придумал какой-то нелепый, но бросающийся в глаза, а значит, запоминающийся образ и не долго думая изобразил его здесь. А почему ты спросил?

— Очертания этой фигуры напоминают мне… — начал было я, но вдруг замолчал, решив не договаривать фразу до конца.