Дуэль Агамурада с Бердымурадом

Дома, во дворе, перед матерью и младшими братьями, которые, потирая заспанные глаза, столпились перед умывальником, несколько хвастливо и манерно вывалил рыбу в таз. Мать, всплеснув руками, воскликнула: «Опять! Мы ведь и вчерашнюю не съели… – Потом, подумав и немного смутившись, просительно предложила: а давай я её продам соседям. Они вчера учуяли запах жареной рыбы и тоже захотели…» «Конечно, продай, мама. – Неожиданно для себя сразу согласился Бердымурад. – Деньги они ведь никогда не помешают. Да и мне нужно купить новые рыболовные снасти. А то отцовские – ветхие и, честно говоря, не в обиду ему будет сказано – грубоватые…» Мать взяла рыбу в тазу и понесла её со двора. Через минут двадцать вернулась, воодушевленно и радостно улыбаясь. Порывисто обняла Бердымурада, быстро поцеловала его в голову: «Вот тебе рубль. Кормилиц ты наш сладкий! И отец сегодня будет довольный, буянить не будет. Появились деньги на водку, ни у кого занимать не надо…»

Так Бердымурад, словно взрослый мужчина, стал зарабатывать и деньги для семьи. В поселке про него пошла добрая молва, как об удачливом рыболове. О нем стали говорить, что он может поймать рыбу где угодно и когда угодно. Про него даже сложилась поговорка: «ежели помочиться на землю, то Бердымурад забросит в эту лужицу удочку и выудит оттуда хотя бы пару сазанчиков». А поселковые женщины, когда им хотелось поесть свежей рыбы, приходили к нему на дом и делали заказы. Бердымураду льстило, что к нему обращаются, как к взрослому мужчине. Он делал в ответ серьезное выражение лица и солидным негромким голосом отвечал: «Хорошо, тетя Нюся, я постараюсь поймать вам рыбы. Но не обещаю точно. Рыба ведь, сами знаете, сегодня клюет, а завтра – кто её знает, какое у неё будет настроение…» Но рыбу он на заказ ловил почти всегда. И сделался самым надежным поставщиком живой рыбы в поселке. Даже те, кто ставил браконьерские сети, не каждый раз бывали с уловом. Часть денег от проданной рыбы Бердымурад отдавал матери на еду, а часть оставлял себе. Копил на мопед, чтобы ездить и на ту сторону водохранилища, где были прекрасные рыболовные места, но ходить туда пешком было долго и утомительно.

Однажды, когда ему пошел пятнадцатый год, он, вернувшись с вечерней рыбалки, застал мать рыдающей и побитой. «Отец? – Играя побелевшими от вспыхнувшей ярости желваками, спросил он. «Да!» – Сдавленно ответила мать. «За что? – С трудом сдерживая себя от бешенства, еще раз спросил он. «У него нет водки. Он послал меня занять деньги у соседей. А они не дали, потому что я и так им должна много…» – Рыдая, ответила мать. «Ладно, мать, успокойся… Я тебя в обиду не дам» – С трудом выдавил из себя Бердымурад. Взял деньги, которые копил на мопед, пошел к соседям, приветливо им улыбнулся и вернул долг. Потом пошел в магазин и попросил бутылку водки. Продавец внимательно посмотрел на него: «Для отца?» «Для кого же еще» – Хмыкнув, ответил Бердымурад. Вернулся домой, сел на кошму напротив хмуро ужинающего и страдающего похмельем отца, поставил перед ним бутылку водку. Глядя пристально ему в глаза, твердо и напористо произнес: «Отныне водку покупать тебе буду только я. Но если ты хоть раз тронешь мать – убью! Подойду к тебе, когда будешь спать, и перережу горло ножом, как барану…» Отец ничего ему не ответил, почувствовав, что повзрослевший сын исполнит свою угрозу. Но от водки не отказался…

К шестнадцати годам Бердымурад сделался едва ли не профессиональным удильщиком. Он чувствовал себя хозяином и кормильцем семьи. Выработал взрослую походку: ходил медленно и степенно, чуть держа для солидности голову вбок. Поселковый люд уважал его за то, что он не бегает, как остальные пацаны, с рогатками по задворкам, а работает на семью. К тому времени Бердымурад увлекся и огородничеством. Привел в порядок огородный участок, на котором прежде росли тростник да бурьян выше пояса. Отец, когда запил, бросил обрабатывать огород, а одной матери содержать его было не под силу. Увлекшись огородничеством сам, Бердымурад, увлек этой работой и младших братьев, которые теперь уважали и слушались его даже больше, чем родного отца. Огородные растения Бердымурад воспринимал, как живых существ. Он их чувствовал так же, как чувствовал рыбу под толщей воды и относился к ним заботливо. И растения, отвечая ему на заботу, щедро плодоносили. Избыток овощей и фруктов семья отвозила в город продавать на колхозном базаре.