Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном

Из приложенных при помянутых предписаниях командира полка бумаг видно, а именно: из предписания командующего Отдельным гвардейским корпусом господина генерал-адъютанта Бистрома от 29-го января за № 139, что он, объявив помянутого числа и месяца в приказе по корпусу о предании Военному суду Кавалергардского ее величества полка поручика барона Геккерна за бывшую между им и камергером двора его императорского величества Пушкиным дуэль, предлагает командиру Гвардейского резервного кавалерийского корпуса господину генерал-лейтенанту Кноррингу приказать суд сей учредить при лейб-гвардии Конном полку, презусом суда назначить флигель-адъютанта полковника того ж полка Бреверна 1-го, а асессорами офицеров по усмотрению его. Комиссии военного суда вменить в непременную обязанность открыть, кто именно были посредниками (секундантами) при означенной дуэли и, вообще, кто знал и какое принимал участие в совершении или отвращении оной. Дело сие окончить сколь возможно поспешнее. Из копии с секретного рапорта начальника штаба Гвардейского корпуса от 30-го января за № 28 на имя его же, г-на генерал-лейтенанта Кнорринга, что г-н военный министр от 29-го числа того ж месяца за № 61 сообщил командующему помянутым корпусом, что государь император по всеподданнейшему докладу его императорскому величеству донесения его о дуэли, происшедшей 27-го числа сказанного месяца между поручиком бароном Геккерном и камергером Пушкиным, высочайше повелеть соизволил: судить военным судом как их, так равно и всех прикосновенных к сему делу с тем, что ежели между ими окажутся лица иностранные, то, не делая им допросов и не включая в сентенцию суда, представить об них особую записку с означением токмо меры их прикосновенности.

Во исполнение каковой высочайшей воли он, г-н начальник штаба, по приказанию г-на командующего корпусом просил г-на генерал-лейтенанта Кнорринга приказать сделать распоряжение, дабы предварительно военного суда произведено было чрез особого штаб-офицера следствие, кто именно прикосновен к означенному делу которых (кроме иностранцев) судить военным судом в сей комиссии, а относительно иностранцев поступить, как высочайше повелено. Поелику же известно, что камергер Пушкин умер, то объяснить только в приговоре суда, к какому бы он за поступок его наказанию по законам подлежал.

Об открытии прикосновенных по сему делу лиц не оставить его без уведомления.

Из представленных при рапорте полковника Галахова от 3-го февраля за № 3 отобранных им того ж числа и месяца объяснений от поручика барона Геккерна и инженер-подполковника Данзаса видно, что первый 27-го числа января действительно дрался на пистолетах с камергером Пушкиным, ранил его в правый бок и сам был ранен в правую руку. Секундантами были со стороны его виконт д’Аршиак, находящийся при французском посольстве, а со стороны камергера Пушкина – инженер-подполковник Данзас; поручик де Геккерн в тот же самый день, 27-го января, просил виконта д’Аршиака быть его секундантом, который однако ж и прежде сего знал все сношения его с камергером Пушкиным, до дуэли бывшие, место поединка было за комендантской дачей близ Новой деревни, в роще, куда они с виконтом д’Аршиаком отправились вместе в 4 часу пополудни. Кроме помянутых секундантов, знал о дуэли, имеющей быть между ними, один только усыновивший его министр нидерландского двора, посланник барон Геккерн, а более никто, а последний, что он точно был секундантом со стороны камергера Пушкина при дуэли, происшедшей между им и поручиком бароном Геккерном 27-го числа в 5 часу пополудни за вышесказанной дачей, кроме его и секретаря французского посольства виконта д’Аршиака, секунданта поручика Геккерна, при дуэли никто не находился и, сколько ему известно, кроме присутствующих, знал об ней один только министр нидерландского двора барон де Геккерн, но так как он узнал о дуэли в тот же самый день и имел переговоры с виконтом д’Аршиаком только касательно условий оной, то ему и неизвестна мера прикосновенности их по сему предмету.