Дуэль с Оракулом

«Профессор» саркастически усмехнулся. Здесь кое-что затевается, и он не прочь понять, что именно.

Между тем «маклер» взялся готовить чай. Все это выглядело фальшиво и глупо, словно плохая пьеса, разыгрываемая тремя актерами друг для друга. Катя и Засекин молча наблюдали, как Денис неторопливо наливает воду в старый электрочайник и включает его в розетку.

— Не работает, — с этими словами парень вытащил вилку и осмотрел провод. — Перегорел, что ли? Этому чайнику пора на свалку. Другого нет?

— Не знаю, — сказала Катя. — Нет, наверное. Покойный жил скромно, от пенсии до пенсии.

— Дайте, я взгляну, — вызвался Засекин.

— Я сам! — раздраженно повторил Денис, повторно включая чайник. Он заметил поврежденную изоляцию, и в следующее мгновение пальцы скользнули вперед, а мощный удар током свалил его на пол…

* * *

Жуткая фигура появилась сразу в четырех зеркалах психомантеума. Илья отрегулировал их так, чтобы Лариса была точно посередине. Все четыре лица уставились на нее немигающим взглядом.

— Ой…

Она с трудом взяла себя в руки и продолжила читать заклинания. Вызванный ею дух угрожающе качнулся вперед. Она подняла свое зеркальце и медленно повернулась на все четыре стороны…

Золотая навивка на ручке зеркальца откликнулась на ее вибрации и вошла с ними в резонанс. По спине Ларисы прокатилась волна жара, кровь чуть не вскипела. В комнате запахло гарью. Драпировки дымились, но она не отступала. Один… два… три… четыре… Ослепительная вспышка заставила ее дрогнуть и зажмуриться. Она едва устояла на ногах, а четыре зеркала заволокла искрящаяся тьма…

В психомантеуме возник ледяной вихрь, который вопреки законам физики погасил пламя, и готовые заняться занавеси чудом уцелели. Ладонь Ларисы нестерпимо жгло, но она терпела. Время замерло, вихрь утихомирился, покрытая золотой навивкой ручка зеркальца остыла, ладонь перестала болеть. Как будто ничего и не было.

— Готово… — прошептала она.

Секунды ли растянулись в часы, часы ли сузились в секунды, Лариса не знала, сколько она находится посреди задымленного психомантеума, не ощущая ничего, кроме звенящей пустоты вокруг.

Кто-то приоткрыл дверь и тихим голосом спросил:

— Получилось?

— Кажется, да…

— Он явился?

— Я его видела, в четырех лицах. А потом что-то вспыхнуло, и он исчез.

— Так и должно быть!

Лариса чувствовала себя вернувшейся из иного мира, как долго пробывший на необитаемом острове человек чувствует себя среди людей. Все казалось непривычным и тревожным — собственный голос, платье до пят, запах дыма и красивый мужчина в военных брюках и белой рубашке.

— Илья? — вырвалось у нее, словно она не узнавала его. — Это ты?

— Все хорошо, — улыбнулся он. — Ты справилась. Я был уверен, что ты сможешь. Это под силу только тебе.

— Теперь я умру, Илья…

— Не говори так! Мы что-нибудь придумаем. Я же с тобой…

— Ты тоже умрешь. Скоро. После того, как передашь Унгерну то, что обещал. Зачем, Илья? Зачем тебе…

— Тсс!.. Молчи! — Он коснулся своими губами ее губ и помешал договорить. Их чувства сильнее смерти!

— Мы все преодолеем?

— И выйдем невредимыми из любой авантюры…

Лариса положила голову на плечо Ильи, он обнял ее и крепко прижал к себе. Она слышала, как он дышит, как бьется его сердце. Отражение влюбленной пары тонуло в бездонной черноте зеркал. Пальцы женщины разжались, и зеркальце с золотой ручкой выпало бы на ковер, если бы молодой человек не подхватил его…

Глава 48

Засекин не умел оказывать первую помощь.

— Пустите, — Катя отстранила его и опустилась на колени перед лежащим навзничь Денисом, проверила пульс на шее. — Слава богу, жив! Обошлось! Дайте воды…

Ученый суетливо нашел стакан, плеснул туда минералки из стоящей на кухонном столе початой бутылки. К злополучному чайнику он прикасаться не рискнул. Катя заметила это и криво усмехнулась.

— Надо вытащить вилку из розетки.

Засекин вытер о штаны мокрые от волнения ладони и осторожно выключил чайник. Как парня ударило током? Он что, не видел оголенного провода?

— Уф-фф!..

— Не мешало бы вызвать «скорую», — заметила Катя, вливая воду в рот пострадавшему. Тот закашлялся и открыл глаза.

— Какую «скорую»? — прошептал ученый. — Вы с ума сошли? Мы в чужом доме, между прочим! Нас сдадут в полицию!

На бледное лицо Дениса возвращались краски, он задышал ровнее и пошевелился.

— Ему нужна врачебная помощь, — сказала Катя.

— Так окажите ее! Вас же учили в этой… социальной службе.

— Искусственное дыхание и массаж сердца тут ни к чему. А что еще делать, я не знаю.

— Может, он сам оклемается? — с надеждой в голосе молвил Засекин. Перспектива отвечать за незаконное проникновение в жилище его не прельщала. Катя не могла этого не понимать.

— Опасно оставить его без помощи, — возразила она. — Вдруг, ему станет хуже?

— Его сюда никто не звал! А если бы нас не было?

— Но мы же есть…

— Его никто не просил врываться в чужой дом.

— Нас тоже, — огрызнулась Катя. Засекин ее раздражал, как и сложившаяся ситуация. Она только хотела рассмотреть загогулины на стене, а вляпалась в неприятности.

— Что… со мной? — выдавил Денис.

— Током стукнуло. От чайника.