Дуэль с собой

Репертуар у них оказался достаточно обширный, да и исполнение было на высоком уровне. Чувствовалось, что делают они это часто и с удовольствием. Сначала спели «Дивлюсь я на небо та й думку гадаю…», потом «Пидманула, пидвела». Уже в середине первой песни народ начал подпевать, а когда перешли к частушкам — все кричали хором: «Сине море не наполнишь — оно очень глубоко, всех буржуев не накормишь — у них пузо велико». Особым успехом пользовались частушки про перестройку, Горбачева и сухой закон. В разгар песнопений Сергей и Володя умудрились залезть в бассейн, хотя ночная прохлада к этому не располагала. Выяснилось, что сделали они это из желания спеть там только что сочиненную частушку: «Наш бассейн весь в тумане — никто не купается. Вся бригада не на стройке — в Гаване шатается. О-па, О-па срослась п… и жопа…» Все дружно заорали припев, а Иван Петрович строго пожурил за нецензурные выражения, на что никто не обратил внимания, а Родик прогнусавил: «Как у Гланьки в заднице разорвалась клизма. Призрак бродит здесь по Кубе — призрак коммунизма». Иван Петрович махнул рукой и включился в общий хор.

Веселье продолжалось почти до рассвета, еще ходили за водкой. Кубинец сидел в бессознательном состоянии, свесив руки и постанывая. Повсюду валялись пустые бутылки, какие-то обертки и раздавленные пластмассовые стаканчики. Среди всего этого безобразия шатался пьяный Иван Петрович, уговаривая всех собрать мусор и разойтись по комнатам. Но никто его не слушал.

Родик проснулся около двенадцати часов дня. Солнце ярко светило в окно, небо было лучезарно-голубым. «Нажрались, дураки, так и Гавану не посмотрим», — подумал он и быстро вскочил с кровати. Разбудить Юру было не сложно.

В холле около администратора в глубоком кресле дремал руководитель делегации.

— Доброе утро, Иван Петрович, — поздоровался Родик. — Как самочувствие?

Тот встрепенулся и уставился на него мутными глазами. Затем, проведя в голове какой-то сложный анализ, страдальческим голосом произнес:

— А-а-а. Это вы, Родион… Приветствую. Утро-то не совсем доброе.

— Что, головка бо-бо? — спросил Родик.

— Не то слово, а работать надо. Никак не могу вспомнить, чем закончилась пьянка. Ничего плохого не было? Спасибо Георгию, сопроводил меня, а утром поправил здоровье. Еще этот дурацкий сдвиг во времени — в сон клонит. Звонил представителю «Аэрофлота»: гарантий на вылет он не дает, но настаивает, чтобы мы не позднее восьми были в аэропорту. В половине седьмого пришлет за нами автобус. Надо бы всех собрать.

— Давайте вместе собирать, а то ничего в Гаване не посмотрим, — предложил Родик.

— Спасибо, у меня есть список номеров комнат. Я уже дозвонился до женщин. Они обещали подойти. Вот собирался вам звонить, но что-то плохо стало. Возраст, наверное. Раньше мог ведро выпить, и утром никаких негативных явлений, а уж похмеляться — никогда. Старею, старею…

В это время появились женщины. Они сообщили, что Борис, Петр Николаевич и Саша спустятся через несколько минут. Надя пожаловалась, что Сергея и Володю поднять с кроватей не удалось. И еще никто не знает, где живут журналисты и «осветители» — так вчера прозвали компанию Георгия. Илья должен был ночевать вместе с Сашей, но в номер не пришел… Иван Петрович объяснил, что Георгий спал в его комнате, а Илья — на месте Георгия. Сейчас он обзвонит комнаты всех отсутствующих. Далеко расходиться не надо — сбор в час на этом же месте. Родик, пожалев Ивана Петровича, взял у него список членов делегации, отметил присутствующих и пошел к телефону, чтобы обзвонить остальных. Читая фамилии, он понял весь юмор вчерашнего тоста руководителя осветителей. Его фамилия перекликалась со словом «босс». Ему Родик позвонил первому и попросил поторопиться.

К часу собрались все, кроме Сергея и Володи. Они, даже несмотря на воспитательную речь своего начальника и увещевания Родика, планировали продолжить вчерашний банкет, а потом отоспаться. После информационной пятиминутки, в которой Иван Петрович обрисовал временные рамки, решили быстро поесть и отправиться осматривать Гавану, хотя на все, включая получение груза и вещей из камеры хранения, оставалось не более пяти часов. Ивану Петровичу к тому же еще надлежало «заскочить» в посольство. Однако с едой возникли сложности — оказалось, что в отеле кормили только завтраком, а он уже давно завершился.