Дуэль (сборник)

– Я буду отвлекать их до наступления сумерек, как делаю сейчас. Так им придется защищаться, и у них не будет возможности к нам подобраться. Затем ты меня заменишь. Я дам тебе мой «сорок пятый», чтобы они думали, будто я продолжаю их обстреливать.

– И что потом?

– Будешь делать то, что делаю я. Играть в… как, ты сказал, оно называется?

– «Замочи крота».

– Вот-вот. Будешь высовываться каждые пятнадцать или двадцать минут и стрелять в них. И пусть они пытаются понять, когда ты выскочишь и куда станешь стрелять.

– А тем временем… – спросил Пикетт.

– Я воспользуюсь твоим огнем как прикрытием, чтобы выбежать из дома. Возьму твой дробовик, отправлюсь в лес и обойду их с фланга. Они умрут, не успев понять, откуда пришла смерть.

Джо с сомнением на него смотрел.

– Лучшее, что можно сделать врагу, – это вывести его из равновесия, – сказал Кобурн. – Учитывая все обстоятельства, они вряд ли будут ожидать, что я приду за ними в лес.

Пикетт ухмыльнулся.

– У меня есть приятель, его зовут Нат Романовски. Мы с ним время от времени сталкиваемся лбами. Думаю, ему твой план понравился бы, а вот мне что-то не очень.

– У тебя есть идеи получше? – сердито спросил Кобурн.

– Я думаю.

– Что-то твой ответ не вселяет в меня уверенности.

Пикетт продолжал размышлять. И почему этому парню требуется столько времени, чтобы сформировать разумную мысль? К тому моменту, когда егерь заговорил, вполне мог растаять большой ледник.

– Значит, ты путешествовал по горам в полном одиночестве в течение нескольких дней, пока не нашел этих ребятишек?

– Я именно так и сказал.

– Похоже, ты сам от чего-то убегаешь.

У Кобурна волосы на затылке зашевелились. Пикетт, конечно, был тугодумом, но, вне всякого сомнения, он не дурак.

– Тебя это не касается.

– После чего ты восстанавливаешься?

Кобурн не ответил.

– Ты сказал, что восстанавливаешься. После чего? – повторил вопрос Пикетт.

– Какое это имеет отношение к чему-либо?

– Просто интересно. Сотрясение мозга? Ветрянка? Вросший ноготь?

Кобурн пожевал внутреннюю поверхность щеки и сказал наконец:

– Пулевое ранение.

Затем он вскочил на ноги и побежал вдоль стены к углу дома, держа наготове свой пистолет. Крепкий белый расист в грязной футболке с надписью ГОРДОСТЬ БЕЛЫХ как раз в этот момент вышел из-за деревьев с южной стороны и направился к недостроенному дому. В руках он держал карабин «Ругер Мини-14» с обоймой на тридцать патронов.

– Бросай оружие! – крикнул Кобурн.

Гордость Белых поднял карабин.

Ли выстрелил и попал ему в центр масс. Гордость Белых отбросило назад, он плюхнулся на задницу и замер.

– Минус два, – ледяным тоном сказал Кобурн.

В следующее мгновение он услышал громкий звук; что-то ударило его с такой силой, будто лягнул мул, и он упал на спину.

Ли не мог пошевелить верхней частью тела.

Но продолжал крепко сжимать в руке пистолет.

Пикетт бросился к нему и потащил по земле к безопасной стене.

* * *

Джо удивился тому, каким тяжелым оказался Кобурн. Он висел на нем мертвым грузом, но был жив, и доказательством тому служил поток ругательств, который сопровождал попытки прислонить агента к стене.

– Сукин сын, больно же, – прошипел Кобурн сквозь стиснутые зубы.

– Куда тебя ранили?

– В грудь.

Плохо. Пуля, выпущенная из крупнокалиберного оружия, может быть фатальной. Пикетт раздвинул полы куртки Кобурна и увидел, что пуля попала чуть ниже ключицы, ближе к плечу, чем к сердцу. Рана показалась ему сквозной, потому что кровь вытекала с обеих сторон. Он много раз видел, что бывает после выстрела в крупное животное, и давно к этому привык. Но совсем другое дело, когда пострадал человек, пусть и тот, который ему совсем не нравился.

– Не думаю, что задеты жизненно важные органы, – сказал Пикетт. – Я даже не уверен, что пуля повредила кость.

– Болит чертовски.

– Однако меня беспокоит кровотечение.

Кобурн что-то проворчал.

У Джо не было аптечки первой помощи – она осталась в седельной сумке у сбежавшего Рохо.

– Я перевяжу рану твоей рубашкой. Наклонись вперед, я сниму с тебя куртку.

Ли сделал глубокий вдох и наклонился вперед. Джо даже представить себе не мог, как ему больно. Он высвободил руки Кобурна, стянул куртку через голову, затем снял запачканную кровью наплечную кобуру. Не став тратить время и расстегивать рубашку, резко дернул ее, и пуговицы разлетелись в разные стороны.

И тут он увидел шрам на животе Кобурна, розовый, сморщенный, совсем свежий.

– Тебя сюда ранили?

– Нет, я порезался, когда брился.

По крайней мере, похоже, ранение не повлияло на его замечательный характер. Руки Кобурна были мускулистыми, с выступающими венами; левый бицепс украшала татуировка, изображавшая колючую проволоку, на правом Пикетт прочитал: «Слава и…»

Второго слова не было.

– Слава и что? – спросил он, одновременно делая из рубашки повязку, которая обхватила левое плечо, потом прошла под левой подмышкой и через всю грудь. Джо надеялся, что она остановит кровотечение из входного и выходного отверстий. – Слава и долг? Слава и жертва? Или ты просто не мог решить, что написать дальше?

Кобурн пробормотал что-то неразборчивое.