Дуэль струн, разума и чувств

самоуверенности некоторых и про то, что дуракам везет. О ком он говорил, Лариса

не успела уточнить, как они вошли в большую светлую комнату. Возле одной стены

расположился рояль. У окна стоял синтезатор, рядом на подставках стояли гитары,

в углу возвышалась барабанная установка. Напротив за столом собрались остальные

ребята, среди которых выделялся мужчина средних лет. Невысокого роста, худой, в

волосах уже серебрилась седина, по идее незаметный и тихий, может и забитый,

если бы не взгляд. Словно рентген сканировал девушку, тяжелый и изучающий,

вытягивающий все наружу. Однако Лариса почти не испугалась. Ее внимание привлек

рояль, вернее скрипка, лежащая на нем. Темное дерево, изящный изгиб грифа,

тонкие лучи струн. Рядом смычок с белым волосом. Лариса затаила дыхание. В ней

нарастало неистовое желание докоснуться до манящего таинственного инструмента,

сомнения не было - перед ней легендарная скрипка Страдивари.

- What a surprise - we have guests, - деланно удивился Роберт и встал, - Dave,

introduce us. (У нас оказывается гости? Дейв, познакомь нас).

- Tim, may I ask you to help with the translation? Just want Laressa to be kept

up. Robert, this is Laressa. We met in Moscow. Laressa, this is Robert Lukermann,

our agent. (Тим, я могу тебя попросить поработать переводчиком? Не хочу, чтобы

Ларесса не была в курсе разговора. Роберт, это Ларесса, мы познакомились в

Москве. Ларесса, это Роберт Лукерман, наш агент).

- Laressa? Is she Russian? And doesn't speak English... How do you manage to

communicate? ( Ларесса? Девушка русская? Не знает английского? Как вы общаетесь?)

- теперь удивление мужчины стало искренним.

- We hit that off. (Мы нашли общий язык), - уклончиво ответил Див.

Лариса отвлеклась от скрипки, вслушиваясь в беседу, которую старательно

переводил Тим.

- Dave, I don't get what's going on. How did she get in here? (Дейв, я не

понимаю, что происходит. Откуда взялась это девушка в доме?)

- Я журналист, - ответила Лариса, которой надоело, что о ней говорят в третьем

лице.

- Лара! - застонал Тим.

- А что такого позорного? Я пишу о музыке и музыкантах. И вообще мне неприятно,

что меня обсуждают словно стол. Это невежливо -говорить о присутствующих в

третьем лице. Можешь так и перевести грозному мистеру Лукерману. Дословно.

- Он не любит журналистов.

- Это его личная проблема. Переведи, пожалуйста.

- Tim! (Тим!) - грозно воскликнули агент и маэстро.

- С последней фразой и дословно? - ехидно отмахнулся барабанщик, отмахиваясь от

непонимающих ни слова из их диалога иностранцев.

- Нет, - вдруг покраснела Лариса.

Тим, пряча усмешку, перевел.

- Laressa! (Ларесса!) - теперь рассерженно воскликнул скрипач, недовольный ее

вмешательством в разговор.

- Journalist? Did you bring home the journalist? (Журналист? Вы привели домой

журналиста???) - возмутился Роберт.

- А что плохого в моей профессии?

- - Lady, this is a weird question. Though, you're yet another prove that

journalists would do anything for some breaking news. (Леди, ваш вопрос странен.

Впрочем, все ваше поведение показывает, что в погоне за сенсацией журналисты

готовы на все), - он иронично смотрел на нее

- Мистер Лукерман, вы кажется не услышали, либо Тим неправильно перевел! Я пишу

о музыке и музыкантах. Если вы не можете различить шоу-бизнес и высокое

искусство, то мне вас искренне жаль. Мое образование позволяет разделять два

понятия.

- Robert you must apologize! (Роберт, извинитесь перед Ларессой!) - возмутился

скрипач.

- Dave, I can understand a lot of things, but why the damn journalist? Like

there are no other girls! (Дейв, я понимаю твои чувства, но черт возьми, почему

именно журналист? Неужели других девушек нет?)

- Robert! (Роберт!)

- Мистер Лукерман, перестаньте говорить обо мне, будто меня нет. Нравится или

нет, я уже здесь, - взорвалась Лариса, - и поверьте, я умею различать работу и

личное время, и тем более у меня хватает воспитанности и такта не писать о том,

что касается двоих. И вам не советую лезть своим длинным носом в наши отношения.

Все ошеломленно уставились на девушку.

- Лар, успокойся, пожалуйста. Давай мы с Дейвом сами все объясним, -

примирительно предложил Тим.

- А ты все перевел?

- Я опустил фразу про длинный нос.

Лариса кивнула, понимая, что действительно ведет себя некрасиво, оправдывая

стереотипы о современных журналистах. Она так и стояла, прижимаясь к Диву. Тим

уже не переводил, и суть разговора ускользала от нее. Родриго, поймав ее взгляд,

улыбнулся и продемонстрировал вздернутые вверх большие пальцы, одобряя девушку.

Да и остальные музыканты, понимавшие словесные баталии трех спорщиков, тоже

смеялись. Наконец, спорщики приумокли. Роберт спросил ее:

- Lady, I must apologize for the harsh words. Tim said you'd used to play violin.

I almost believe you might be good, however......(Леди, я приношу извинения за

свои резкие слова. Тим сказал, что вы в свое время тоже играли на скрипке. Я

почти верю, что вы можете разбираться в музыке, однако...)

- Однако хотите, чтобы я сыграла? Я не брала инструмент в руки уже много лет. Не

хочу позориться, - она бросила возмущенный взгляд на переводившего Тима.