Дуэль умов

Они медленно направились к бару, взвешивая шансы Виктора на успех: может быть, ему, как местному жителю, удастся уговорить хозяйку кондитерской. В баре они устроились в тихом, укромном уголке и заказали себе виноградный сок.

Вскоре пришел Виктор.

— Можете получить свой торт когда вам угодно, — торжественно объявил он с видом человека, для которого творить чудеса — сущий пустяк.

Обрадованные Луиза и Мишель поблагодарили его и, расплатившись, поспешили в кондитерскую.

На этот раз хозяйка встретила их весьма приветливо. Она достала из-под прилавка огромную коробку и, передавая ее Мишелю, как-то особенно посмотрела на него. Лицо ее озарилось широкой, радушной улыбкой.

Мишель улыбнулся в ответ и, вытащив бумажник, спросил:

— Сколько с меня, сударыня?

Цена оказалась довольно умеренной. Распрощавшись с доброй хозяйкой, Луиза и Мишель, довольные, направились в отель, чтобы оценить вкусовые качества торта. По дороге они встретили нескольких друзей и пригласили их на пиршество. Те в свою очередь пригласили еще кого-то, и в комнате Мишеля на пробу торта собралось четырнадцать человек. Все же каждому досталось по солидному куску. Это было настоящее чудо кулинарии, свалившееся им в руки благодаря некому магическому слову, которым Виктор открыл им путь к сердцу хозяйки кондитерской!

Только позже, в Марселе, Мишелю довелось узнать, что это за «магическое слово». Если бы он услышал его тогда, то и близко не подошел бы к кондитерской, а вкусный торт застрял бы у него в горле…

Период лунных ночей подходил к концу, а Лондон по-прежнему хранил упорное молчание. Мишель никак не мог понять, почему задерживается самолет. Все это время стояла прекрасная погода. Может быть, в Англии погода нелетная? Вряд ли. Мишель знал, что в других пунктах его соотечественники весьма успешно выбрасывают парашютистов. В чем же дело?

В самый сочельник Мишель получил сведения о новой дислокации немецких зенитных батарей и истребителей ПВО на территории Франции. Правда, эти ценные сведения поступили поздно, но все же, добыв их, люди Карте сделали большое дело. Как оказалось, немцы поставили много новых батарей там, где обычно летают английские бомбардировщики, а одну из них — всего в километре от Шануана. Оставалось лишь надеяться, что в Лондоне уже располагают этими сведениями, но тем не менее Мишель решил немедленно переслать их туда через Арно. Больше всего, конечно, мешала батарея под Шануаном, и трудно было сказать, решится ли теперь начальство послать сюда самолет. Если даже на этой батарее примут снижающийся «Гудзон» за свой самолет, все же о нем могут доложить на пост ПВО, и тогда все сразу станет ясно. Правда, помощники Карте могут управиться довольно быстро, и минуты через три самолет будет снова в воздухе, но, во-первых, он не успеет набрать высоту и станет легкой добычей для зениток, а во-вторых, тем, кто останутся на земле, вряд ли удастся скрыться. Ведь машин и так мало, а на самолете прилетят человек десять, да еще с громоздким багажом…

Если в Лондоне ничего не знают об изменении в обстановке, самолет может прилететь сегодня же, так как донесение Мишеля дойдет не раньше рождества. Если бы Арно был здесь, все обстояло бы иначе. Но он остался в Канне, а местный радист, как назло, куда-то уехал. Что делать? Может быть, не принимать самолет? Но тогда, разыскивая людей, он будет кружить чуть ли не над самой батареей. Сколько Мишель ни думал, он только сильнее убеждался в безвыходности положения.

В этот вечер, слушая передачи из Лондона, волновались, как никогда. Но если раньше все только и мечтали услышать условленную фразу, то сейчас каждый дорого бы дал, чтобы в Лондоне ее не произносили ни сегодня, ни завтра. Когда передачи окончились, все вздохнули с огромным облегчением: диктор так и не произнес роковой фразы. Мишель так переволновался, что на лбу у него выступили крупные капли пота. Мадам Беро, у которой слушали радио, угостила их вином. Никогда Мишель не пил с таким наслаждением.

На следующий день, 26 декабря, в вечерних передачах для них опять ничего не было, и Мишель воспрянул духом. А 27-го Сюзанн привезла ответ из Лондона, подтверждающий получение радиограммы Мишеля. В нем сообщалось, что самолет, вероятно, прилетит этой ночью. Принять и отправить его предлагалось как можно скорее.

Теперь долгожданную фразу старались уловить в эфире с прежним нетерпением. И вот наконец диктор произнес ее. Участники операции оделись потеплее и собрались у Карте. Там уже стояли две машины, на которых они должны были ехать в Шануан. Луиза положила Мишелю в рюкзак десяток донесений, которые его коллеги просили доставить в Лондон.

В машине не было свободного места, и она попрощалась с Мишелем в отеле.

— Вы не забудете зайти к моей тете и передать подарки девочкам? — напомнила она.

— Конечно.

— И вы вернетесь сюда, как обещали, Мишель?

— Разумеется, вернусь, если сегодня все пройдет благополучно.

— Зачем эта оговорка? Все будет в порядке, — улыбнулась она.

— Всякое случается.

— Ну, я всегда надеюсь на удачу, — сказала Луиза.