Дуэль в истории России

А на следующий день десятские люди, кои осуществляли полицейский надзор в Немецкой слободе, донесли о происшествии государю. Поначалу осерчал вспыльчивый царь, но, благодаря вступившимся за Гордона придворным, вскоре остыл, и дуэль особых последствий не имела. Однако десятским дан был наказ: «Ведать тебе и беречь накрепко в своем десятке и приказать полковникам и полуполковникам, и нижним чинам начальным… и иноземцам, чтобы они… поединков и никакого смертного убийства и драк не чинили…»

Алексей Михайлович не только простил Гордона, но уже в июне того же года дал ему важное поручение — ехать в Англию с письмом к королю Карлу II.

«Июнь 23. Я отправился в Посольский приказ, где думный дьяк спросил, не желаю ли я поехать в Англию. Я ответил «да». Он сообщил, что Его Величество намерен послать к королю письмо и я должен взять оное с собою. Я возразил, что в прошлом году действительно просил об отпуске в Англию, но теперь не имею там никаких надобностей или дел; если же предстоит ехать туда по личным делам, я не могу взять с собой такое письмо, ибо не пристало везти оное, не обладая полномочиями; на меня будут взирать как на лицо, состоящее на государственной службе, так что придется нести великие обязанности и издержки; наконец, я буду связан ожиданием ответа. На сие он сказал лишь, чтобы я подождал, пока он не вернется от Его Величества.

Через час он пришел и объявил, что Его Величество повелевает мне ехать в Англию и я должен собраться в путь за три или четыре дня. Повторив прежние доводы, я добавил, что обойден при выплате полного оклада, или месячного жалованья, по сравнению с другими — все это время я получал лишь 25 рублей в месяц, тогда как причитается 40; к тому же, как и остальные, я хотел бы оклад за целых два месяца. Он сказал, что Его Величество пожалует и велит выдать мне деньги на расходы…»

Надо сказать, что Гордон, как и многие другие иноземцы, не сразу освоился с российскими обычаями. «Честному человеку хорошо у шведов служить, — записывал он в первом томе своего дневника, — это народ справедливый, ценит каждого по заслугам…»

А что в России? Сергей Михайлович Соловьев рассказывает такую занятную и вполне понятную современному читателю историю: «Назначен был Гордону за его выезд в Россию подарок 25 рублей чистыми деньгами и на 25 рублей соболями. Иностранец не знал обычая, что для получения этого подарка надобно прежде подарить дьяка. Гордон к дьяку за подарком — тот отговаривается пустяками, Гордон бранится — нет успеха; Гордон к боярину с жалобой, боярин велит дьяку выдать подарков, но тот не выдает. Гордон в другой, в третий раз с жалобой к боярину, говорит ему прямо, что не понимает, кто имеет больше силы — он, боярин, или дьяк, потому что дьяк и не думает исполнять его приказаний. Боярин рассердился, велел позвать дьяка, схватил его за бороду, потаскал его добрым порядком и обещал кнут, если Гордон придет еще раз с жалобою. Дьяк приходит к Гордону с ругательствами; тот платит ему такою же монетою и оканчивает угрозою, что потребует увольнения от службы. Действительно, Гордон начал серьезно думать, как бы выбраться из России…человек привык приобретать добычу с оружием в руках, а тут надобно задаривать людей, которые пером ловят соболей!»

Пером ловят соболей — славное выражение! Но Гордон остался и сделал великую карьеру.

Служилые иноземцы чинили ссоры и столкновения не только на пирушках и не только под влиянием винных паров.

Бывали причины и поглубже. Ровно через десять лет после первой дуэли, по возвращении из южного похода 1676 года, все тот же неугомонный Патрик Гордон, к этому времени уже полковник, получил сведения, что драгуны его полка, недовольные своеволием командира, хотят на него жаловаться и что подбивает их к тому генерал-майор Трауернихт. Найдя генерала в доме князей Трубецких, Гордон произнес резкую и обидную речь, обвинив Трауернихта в интригах. Поначалу генерал смолчал, но на другой день послал своих солдат с челобитной на Гордона. Ссора разгорелась. Гордон стал говорить, что такие дела решают не жалобой, а оружием. Назревал поединок, посредники начали переговоры об условиях боя. Но когда Гордон узнал, что дело будет докладываться молодому царю Федору Алексеевичу, он, уже вполне владея русскими обычаями, послал думному дьяку подарок в 20 рублей. Дьяк обещал быть за Гордона; за него же был и сам воевода, князь Григорий Григорьевич Ромодановский, который при докладе объявил, что все написанное в челобитной ложь: дело в том, что Гордон содержит строгую дисциплину и не позволяет своим подчиненным воровать и бегать.

Царь Федор Алексеевич.

«Я говорю это, — прибавил князь, — не потому, что Гордон мне дал что-нибудь или обещал, но зная его усердие к службе царского величества». Дело было улажено. Через год воевода отправится в ответственные Чигиринские походы, бить турок, и возьмет с собой опытного и храброго Гордона.