Дуэль. Всемирная история

Различия, которые оба господина проводили между собой как личностями и государственными мужами, довольно важны для дуэлянта. Пределы, до которых от частного лица допустимо было требовать отчета за его действия как от фигуры официальной, есть спорная материя. Так, существуют примеры, когда адвокатов вызвали на дуэль рассерженные тяжущиеся, недовольные ходом своего дела в суде. Джон Скотт, ставший позднее лордом-канцлером под именем лорда Элдона, консультировал успешную сторону в продолжительном процессе в 80-е гг. восемнадцатого столетия. Когда противник исчерпал все законные доводы, проигравшая сторона — некто Боб Макретти — вызвала Скотта на дуэль. Скотт не принял вызова, сообщил о действиях Макретти в полицию, того пригласили для беседы, оштрафовали на 100 фунтов и на полгода упрятали в тюрьму^{69}. Таррагонское дело служит хорошим наглядным примером. Хэллоуэлл упорно настаивал на том, что с дуэлью придется подождать до окончания работы трибунала. Претензии его адресовались исключительно к совету Донкина Мюррею и ни в коем разе не затрагивали генерала как частное лицо. Донкин, со своей стороны, считал себя оскорбленным публично, причем так сильно, что как офицер не имел права оставить выпад безнаказанным. Он не мог жить с таким оскорблением, дожидаясь окончания официального расследования. На это могло уйти (как в действительности и получилось) несколько месяцев, все то время репутация генерала оставалась бы запятнанной и, вероятно, снизился бы и его вес как командира. Способ найти компромисс между двумя этими позициями отсутствовал. При этом совершенно не подлежит сомнению то, что дуэль между двумя высшими офицерами в ходе боевых действий перед лицом неприятеля вполне могла бы оказать скверное влияние на боевой дух и дисциплину в войсках. В данном свете упорство Хэллоуэлла, не позволившее ничему подобному случиться, есть образец правильного поведения. Существовали прецеденты — как в армии, так и во флоте, — когда дуэли откладывались до окончания работы военного трибунала. При подобных обстоятельствах считалось позволительным для офицера отказаться от дуэли, вместе с тем не представлялось возможным оттягивать развязку до бесконечности.

История не раз и не два становилась свидетельницей вмешательства военных властей с целью помешать офицерам драться на дуэлях, особенно в тех случаях, когда рекомый офицер находился в очень высоком звании. Однако все те же военные власти демонстрировали и двусторонний подход, разграничивая дела и свое к ним отношение до прямо противоположного, как, скажем, в случае упомянутого выше энсина Коувелла, которого вышибли из флота за отказ от дуэли. Весьма любопытен и тот факт, что Донкин считал необходимым поехать для поединка на Континент.

Неожиданным сюжетным поворотом в истории стала инсинуация Хэллоуэлла, обвинившего Донкина в том, что во время разбирательства трибунала в Винчестере он-де допустил намеренную утечку информации о предстоящей дуэли военному начальству. Поскольку вся история рассказана на основании копий переписки, сделанных Хэллоуэллом, и, более того, его измышления не подтверждаются никакими другими свидетельствами, можно, как говорится, не брать в зачет это его заявление. И если уж говорить по правде, возможность такого двурушничества как-то не вяжется с упорными настояниями Донкина и его стремлением решить спор поскорее — то есть драться на дуэли еще в Испании.

В этой главе мы попытались объяснить всю важность такого акта, как вызов на дуэль. Без официального вызова встреча с оружием в руках не могла, собственно, претендовать на право называться дуэлью. Именно вызов давал старт всему предприятию — он приводил в движение шестерни хитроумного механизма дуэльных протоколов. Генеральная линия этой книги и состоит в том, что — несмотря на вариации и какие-то специфические особенности в практике и теории поединков в тех или иных странах и в то или иное время — базовые заповеди оставались неизменными на протяжении веков, когда бы и где бы ни происходил бой чести. Дуэль всегда имела свои неотъемлемые черты и четкие характеристики: вызов, привлечение секундантов и условия ведения самого поединка. И вот наступает момент повнимательнее присмотреться к тому, какую же роль играли в поединках секунданты.

Глава третья. Роль секундантов

Убежден, что найдется одно дело на пятьдесят, когда здравомыслящие секунданты не сумеют добиться примирения сторон прежде, чем те выйдут на бой^{70}.