Дуэли. Самые яркие, самые трагические и самые нелепые

В любом случае, дворянская составляющая не играла основной роли в их решении обратиться к дуэли. Причиной поединка послужила работа Утина: он защищал в суде интересы радикально настроенного молодого человека по фамилии Гончаров, который обвинялся в распространении прокламаций политического характера. А Жохов принадлежал к числу постоянных сотрудников «Санкт-Петербургских ведомостей», и он написал в газете ряд обвинительных статей против действий этого самого Гончарова. Утин, естественно, опровергал их и, в свою очередь, распространял мнение, будто эти публикации имеют влияние на суд и способствуют осуждению подсудимого. Кроме того, распространялась информация и о том, что сам Жохов занимается этим делом в «корыстных целях», поскольку имеет незаконную связь с женой обвиняемого и оговаривает его с целью устранения «конкурента».

За неделю до поединка Жохов прислал Утину, позволившему себе некоторые выражения, которые Жохов счел за личное для себя оскорбление, письмо, в котором потребовал объяснения по поводу распространяемых неблагоприятных слухов. В результате, как это обычно и бывает, «грязь» перевесила, и Утин получил вызов на дуэль, которая и состоялась 14 мая 1872 года.

Секундантами были: со стороны Утина – присяжный поверенный Сергей Михайлович Неклюдов и критик Виктор Петрович Буренин; со стороны Жохова – переводчик и журналист Эрнест Ватсон и Валентин де Роберти. Все эти лица также были причастны к литературе. Они приняли все меры к окончанию дела миром, но у них ничего не получилось.

По свидетельству секундантов, Жохов по дороге к месту дуэли был чересчур эмоционален. Говорили даже об истерике, ибо журналист то плакал, то смеялся. Затем бесконечно вмешивался в саму процедуру – перемерял шаги секундантов, отмерявших барьеры, игнорировал советы друзей. Это, конечно, не было прямым нарушением, но демонстрировало неподобающее статусу поведение дуэлянта. Плюс Жохов небрежно и бездумно отнесся к выбору одежды на поединок и принятию защитной позы: журналист демонстрировал и свою неосведомленность в основах этого ритуала. Он был одет в светлые брюки, открытый жилет, снял пальто перед поединком и не встал в положенную позу вполоборота к сопернику.

Его визави Утин, напротив, появился в черном пальто (это уменьшало точность прицеливания) и не подставил себя под пули, став к противнику боком.

В своем «Дневнике» журналист и издатель А.С. Суворин рассказывает:

«Жохов никогда не стрелял и не умел ни держать пистолета, ни становиться полуоборотом; хотя его перед дуэлью учили этому, но он ничего не исполнил и стал прямо, выставив весь корпус en face».

Эрнест Ватсон подбежал к нему и крикнул:

– Станьте же, Жохов, как следует!

Но тот не обратил на это никакого внимания. По слову «раз» Утин поднял пистолет по линии верно и умеючи, Жохов поднял его без правил, по своему соображению, как делает человек, отроду не обращавшийся с оружием.

Валентин де Роберти подошел к Утину и спросил не хочет ли он помириться.

– На месте? – переспросил Утин. – Теперь уже не время. Естественно, и Жохов на такой вопрос отвечал:

– Нет, не хочу.

В результате на поединке Жохов получил ранение в голову.

А.С. Суворин рассказывает:

«Только что миновал я Александровскую колонну, как встречается мне Буренин, на извозчике. Мы оба сошли с дрожек. Буренин был бледен, с измятым, расстроенным лицом.

– Вы ничего не знаете? – спросил он.

– Ничего. А что?

– Жохов убит.

Я был поражен. По лицу его я видел, что это не шутка, и не находил слов для выражения моего изумления и горя.

– Это ужасно, – продолжал Буренин. – Теперь ни за какие блага в мире не соглашусь быть секундантом. Тот момент, когда стреляли они, – это было что-то невообразимо страшное. Я слышал выстрел, потом видел, как Жохов упал, а вслед за ним Утин. Без памяти, как в чаду я бросился сначала к одному, потом к другому. С Утиным сделались конвульсии, он плакал и рыдал, как ребенок, как женщина в истерике.

– Боже мой! Боже мой! Бедный Жохов! Как же вы допустили до этого! Неужели, нельзя было остановить их?

– Знать, сама судьба вмешалась в дело. Мы употребили все средства. Достали пистолеты самые простые, положили в них ползаряда, дистанция была 20 шагов, оба они не умели стрелять, и вот пуля попадает как раз в середину лба, в ленту шляпы, у краев, пробивает череп – и конец.

– Он умер?

– Нет. Но доктор сказал, что он умрет через несколько часов. Он совершенно в бессознательном состоянии. Доктор сказал, что у него поражены чувствительные нервы, и даже если он останется жить несколько дней – это бывает – то ничего не будет чувствовать».

Александр Федорович Жохов умер 21 мая 1872 года в Петропавловской больнице. Согласно медицинскому освидетельствованию, смерть последовала от огнестрельной раны, которая, проходя в средине лба, поразила левую половину мозга.

Соответственно, Утин и секунданты с обеих сторон были преданы суду. Он проходил в Санкт-Петербургском окружном суде, и защитником Утина там выступил известный юрист-правовед В.Д. Спасович.