Дуэт смерти

— Нет, это не то слово. Меня это бесит. Если человек, убивший эту девушку, как-то связан с Колумбией, можете мне поверить, я хочу узнать правду. Хочу предложить вам любую помощь.

— Я вам признательна за сотрудничество, — кивнула Ева.

— Мой дед с отцовской стороны был копом.

Ева удивленно подняла брови.

— Это правда?

— В Сент-Поле. Я его истории слушала с открытым ртом, когда была маленькая. Он ушел на пенсию в чине детектива-инспектора. Мы очень гордились им, лейтенант. — Пич Лапкофф сложила руки на столе. — Я верю в закон и порядок… и в очень сухой мартини. Я также верю в этот университет, в то, что он символизирует. Дэриан с ума сходит от беспокойства и чувства вины. Джеми, хотя с ним я еще не говорила, наверняка без ума от горя. У вас, лейтенант, есть репутация. Вы умеете добиваться результатов. То же самое могу сказать и о себе. Этот кабинет и любое другое помещение, любой факультет университета в вашем распоряжении.

— Щедрое предложение.

Теперь Пич Лапкофф подалась вперед, и ее взгляд стал ледяным.

— Я видела репортажи об убийстве утром по телевизору.

— Значит, уже утекло, — пробормотала Ева.

— У них почти ничего не было, но хватило и этого. Показали ее фотографию.

— Я надеюсь, что к концу дня у нас будет фоторобот с изображением подозреваемого. Возможно, это приведет к установлению имени или места, но если у него нет уголовного досье, на это потребуется много времени. У вас есть программы изобразительных проекций?

— Конечно, есть.

— Возможно, он был здесь студентом или служащим. Возможно, если вы прокачаете фоторобот через изобразительную программу и сравните с вашей базой данных по студентам и персоналу, сможете получить совпадение раньше нас.

— Я это устрою, — пообещала Пич Лапкофф.

— Но эту работу нельзя поручать вашим служащим. Ее должен сделать коп. Мне потребуется ордер. Или ваше разрешение и одобрение в письменном виде.

— Получите и то и другое.

— Вот это уж точно будет кратчайший путь через дерьмо, — одобрительно заметила Ева.

На этот раз Пич Лапкофф ослепила ее улыбкой.

— Я в этом руку набила. Мое любимое занятие.

— Ну что ж, как только у нас будет фоторобот, я пришлю сюда копа из электронного отдела.

— Я дам санкцию.

— Я полагаю, — сообщила Ева, — что подозреваемый вломился в ваши студенческие файлы где-то в апреле, добавил свои данные, возможно, вымышленные, чтобы при любой проверке фигурировать в регистре как студент. Он стер эти данные в день убийства. Не исключено, что за день до или после. Хороший электронщик может найти точку взлома и следы стирания.

Пич Лапкофф вздохнула:

— Хорошо. Полагаю, это означает горы скучной работы.

— Наша работа по большей части из этого и состоит, — усмехнулась Ева. — Из скуки.

— Понятно. Что ж, это не сильно отличается от моей работы. Честно говоря, я надеялась на десант спецназа или что-то в этом роде.

— Значит, вы не слишком внимательно слушали рассказы дедушки.

Пич опять улыбнулась.

— Думаю, он нарочно снабжал их красочными подробностями. И все-таки захватывающие приключения у вас бывают. Я с нетерпением жду выхода книги Надин Ферст о деле Айконов.

Ева поднялась на ноги.

— Лейтенант. Хотя я верю в закон и порядок, в образование и в пресловутый сухой мартини, я также верю в молодость: в ее потенциал, в ее чудесный азарт. Молодость так коротка… Я глубоко скорблю о Дине Макмастерс. Мне очень, очень жаль, юность была отнята у нее… вместе с потенциалом.

— Мы все об этом сожалеем.

Пич протянула Еве карточку.

— Моя контактная информация, включая личный телефон. Если вам что-то понадобится, прошу вас звонить без колебаний.

— Спасибо, доктор Лапкофф.

— Зовите меня Пич.

10

Пересекая зеленую лужайку, Ева вытащила сотовый телефон, чтобы проверить, приехала ли доктор Мира, и вдруг увидела ее. Полицейский психиатр и лучший специалист по составлению психологических портретов сидела, купаясь в солнечных лучах, на широком выступе облицовки большого фонтана. Она была в темных очках с ярко-розовой оправой. Ева не смогла припомнить, доводилось ли ей вообще когда-нибудь видеть неизменно элегантную Миру в темных очках, не говоря уж о чем-то столь кокетливом и легкомысленном, как очки в ярко-розовой оправе. Она сидела, запрокинув голову и подставив лицо солнцу, ее волосы были зачесаны назад и лежали мягкими завитками на затылке, так что длинные серьги из разноцветных камней были хорошо видны. Мира выглядела абсолютно спокойной и явно наслаждалась праздной атмосферой летнего университетского кампуса.

Легкая улыбка озаряла ее прелестное спокойное лицо, а за спиной у нее, прыгая с одного каменного яруса на другой, вода пела свою неумолчную песню. Как всегда, доктор Мира была в костюме, на этот раз — цвета ванильного мороженого. Стройные ноги были закинуты одна на другую и закрыты юбкой только по колено. Туфли, как всегда, в цвет костюма, но по случаю лета она надела босоножки на высоком каблуке. Рядом лежала розовая сумка таких размеров, что в нее можно было бы спрятать годовалого ребенка.

«Уж не спит ли она? — подумала Ева. — И что теперь делать? Встряхнуть ее или откашляться?»