Дух демона

Уже на второй день, после вечерней молитвы, брат Фрэнсис доложил настоятелю и магистрам, что он завершил составление списков и наметил маршрут. Оставалось лишь все это подытожить, на что, как уверял Фрэнсис, понадобится не более двух часов, и назвать имена тех, кто отправится в путь.

— Я сам поведу караван, — объявил отец-настоятель. Его слова вызвали вздохи и восклицания Фрэнсиса и всех магистров, за исключением магистра Джоджонаха, который не мог отделаться от подозрений, что Маркворт одержим. Джоджонах понимал: принятие решений в подобном состоянии чревато серьезными ошибками.

— Ваше решение беспрецедентно, отец-настоятель, — возразил один из магистров. — Вы являетесь главой Санта-Мир-Абель и всей Абеликанской церкви. Рисковать вами в столь опасном предприятии…

— Право, мы меньше бы рисковали, послав туда самого короля! — воскликнул другой магистр.

Отец Маркворт жестом потребовал тишины.

— Я обдумал свое решение, — сказал он. — Обстоятельства требуют, чтобы я отправился туда как величайшая сила добра, посланная на битву с величайшей силой зла.

— Но не в вашей телесной оболочке, — возразил магистр Джоджонах, который тоже немало размышлял над этим вопросом. — Могу ли я предложить брата Фрэнсиса в качестве достойного проводника ваших указаний, способствующих успеху путешествия?

Маркворт смерил Джоджонаха долгим тяжелым взглядом. Это совершенно разумное предложение магистра застигло его врасплох. С помощью телепатического общения, усиленного камнем, обычное расстояние мало что значило. Отец-настоятель Маркворт имел возможность совершить это путешествие и лично следить за его успехом, не покидая уютных покоев монастыря, а лишь перемещая свой дух.

— Ведь вы бы сочли за честь служить таким проводником, не правда ли, брат Фрэнсис? — спросил Джоджонах.

Глаза брата Фрэнсиса метали молнии в хитроумного магистра. Разумеется, такое положение не являлось никакой «честью», и они с Джоджонахом оба прекрасно это понимали. В действительности одержание было ужасным бременем, о котором вряд ли кто-либо мог мечтать. И что еще хуже, Фрэнсис понимал: роль проводника, а по сути — «сосуда», вместилища для Маркворта, значительно уменьшала его собственную значимость в этом путешествии. Разве теперь, когда он не будет являться полноправным хозяином своего тела, на него возложат руководство той или иной стороной экспедиции? Когда его дух будет изгоняться неведомо куда всякий раз, когда Маркворту понадобится его тело?

Брат Фрэнсис перевел взгляд с магистра Джоджонаха на отца-настоятеля, а потом — на каждого из остальных семи магистров. Все они выжидающе смотрели на него. Может ли он теперь отказаться от такого предложения? Злобный взгляд Фрэнсиса снова остановился на Джоджонахе. Он не переставал глядеть на грузного магистра даже тогда, когда произносил сквозь зубы:

— Несомненно, ведь это величайшая честь, о которой только может мечтать любой из братьев.

— Вот и отлично, — торжествующе произнес Джоджонах, хлопнув в ладоши. Этим ударом он обозначил то, что сумел не допустить, чтобы Маркворт возглавил караван, и одновременно сумел поставить на место чересчур амбициозного брата Фрэнсиса. Джоджонах вовсе не желал уберечь Маркворта от опасностей пути. Отнюдь нет. Просто он боялся непредсказуемых выходок настоятеля в том случае, если путешествие окажется успешным. Судя по дошедшим сведениям, Эвелин Десбрис был причастен к событиям на севере. Джоджонах опасался, что Маркворт утаит все, что удастся обнаружить, заменив правду нелепыми россказнями, продиктованными ненавистью настоятеля к Эвелину. Если бы караван достиг Барбакана под непосредственным руководством отца-настоятеля, все, что удалось бы узнать, было бы представлено так, как это требовалось отцу-настоятелю.

— Правда, я боюсь, что весь мой труд пойдет насмарку, — вдруг добавил брат Фрэнсис в тот самый момент, когда отец Маркворт собрался говорить.

Глаза всех собравшихся устремились на молодого монаха.

— Я планировал это путешествие, — начал Фрэнсис («Врешь», — подумал Джоджонах. И не только он.) — Мне знаком маршрут, по которому мы должны проследовать, и количество провианта, которое должно оставаться у нас для каждой стоянки. К тому же я сведущ и, как все говорят, достаточно опытен в использовании камней. Все это — немаловажные качества, если мы собираемся уложиться в три недели — срок, указанный в путеводителях.

— Двенадцать дней, — сказал отец Маркворт. Взоры всех собравшихся мгновенно остановились на Маркворте. Брат Фрэнсис невольно вскрикнул. — Нашим сроком будет двенадцать дней, — пояснил отец-настоятель.

— Но… — попытался было возразить брат Фрэнсис. Однако грозный взгляд и тон настоятеля не допускали никаких возражений, поэтому молодой монах благоразумно умолк.

— Магистр Джоджонах прав, и его предложение принимается как более целесообразное, — продолжал Маркворт. — Таким образом, сам я не поеду, но, благодаря усердным глазам брата Фрэнсиса, буду постоянно наблюдать за ходом путешествия.