Дух неправды

Я уже получил по почкам, по лицу, по рёбрам, и голова гудела от ударов. Тот, кого называли Вождём, стоял надо мной, как победитель, и его нога всё сильнее давила мне на грудь. Когда я увидел, что собираются делать с Викой, отбросил последние сомнения. Я изучал целых три года боевые искусства не для того, чтобы говорить мерзавцам о чести и совести. Их дубинки с сумасшедшей скоростью мелькали в морозном воздухе, и всё происходящее казалось кошмарным сном. Красная Викина сумочка валялась под занесённой снегом скамейкой, там же я увидел одну из перчаток. Каблук пробегавшего парня с хрустом раздавил тюбик губной помады, выкатившейся из этой сумочки. И звук, который я в тот момент услышал, показался похожим на небесный гром. Я закрыл глаза.

Знаете ли вы имя буддийского монаха Бодхи Дхарма, который жил на юге Индии и в шестом веке? Перейдя через Гималаи в Китай, он посвятил монахов монастыря Шаолинь в тайны индийских единоборств. Я применил один из приёмов калариппаайятту, включающей элементы йоги и гимнастики. Сергей всегда сомневался, что я способен оказать хоть какое-то сопротивление нападавшим. Ганин называй себя «мастером уличных драк» и всегда покровительственно сопровождал меня во время поездок по Москве. Он действительно хорошо танцевал, но в тот вечер очень быстро был выведен из игры. Его били смачно, шумно выдыхая воздух. А Лена, скорчившись у помойного бачка, только кричала, как заведённая при каждом ударе: «Не надо! Не надо!»

Поняв, что её хотят изнасиловать, Вика начала сопротивляться, кусаться, царапаться и кричать. А эти нелюди хохотали над ней, свистели и подначивали насильника. У меня не было времени сосредоточиться, в бой пришлось вступить совершенно неожиданно. И никакой возможности сконцентрировать энергию, кроме как тихо полежать под ботинком Вождя, не оставалось. Я смотрел вверх, на зимние звёзды, и пытался воспламенить свой дух с помощью волевого импульса, сосредоточить его в кончиках пальцев. Я вложил всю душу, всю страсть в этот прыжок и этот удар – совершенно неожиданный для Вождя, который свысока поглядывал на меня брезгливо, как на раздавленную лягушку. Стоявший рядом держал бутылку с бензином, другой приготовил зажигалку. У меня была минута…

Я схватил его обеими руками за ногу и вывернул её, лишив Вождя возможности вскочить. А потом, когда он, отъехав назад по льду, закричал своим: «Кончайте его, суку!», я ребром ладони ударил его по груди, в которой колотилось сердце. И мне показалось, что оно разорвалось. Красно-синий скользкий комок величиной с кулак брызнул кровью и обмяк. Я, ещё не успев сообразить, что произошло, ощутил на своей спине потную горячую тяжесть, вдохнул давно уже ненавистный мне запах перегара и сгруппировался, превратившись в шар. Перекатившись под животом набросившегося на меня сзади бритоголового, я вылез между его ног, вскочил и ударил его по спине точно так же, как Вождя по груди. Но этот не умер – он разжал руки и, скорчившись, застыл на закапанном кровью снегу. В меня из темноты кинули нож, но я увернулся, ударил ногой в живот ещё одного нападавшего и остановился, приглашая желающих вступить в бой со мной.

Однако, «наци» не ринулись на меня, а, наоборот, пустились наутёк. Во дворе внезапно стало тихо, только урчал мотор джипа, в котором никого не было. Тот самый карлан, который хотел меня проткнуть ножом, хромал позади всех. Мне почему-то захотелось раскланяться. Я взглянул на балконы, в открытые, несмотря на зиму окна, и увидел, что схватку снимали ещё и оттуда. Многие действительно зааплодировали, как будто посмотрели увлекательный спектакль. Потом я узнал, что это у «наци» называется «акция». Раз они действуют так нагло, не боясь милиции, значит, чувствуют свою власть и силу…

Окна светились так мирно, так тепло, что мне вдруг захотелось плакать. И я пошёл со двора, сам не зная, куда. Меня уже не интересовало, что происходит с Викой, с Сергеем, с Леной. С каждым шагом я всё яснее осознавал, что убил, по крайней мере, одного из скинов, а второго искалечил, повредив ему позвоночник. Теперь нацисты стали жертвами. Драка покажется невинной шалостью на фоне того, что сотворил я. Сотворил в чужой стране, принявшей меня на учёбу. В стране, которую почитали в нашей семье. Я должен был просто сбить Вождя с ног, но не наносить решающий удар по рёбрам. Надо было поступить как-то иначе. Надо было… А что надо?.. Всё кончено, и мне придётся жить с этим.