Дух неправды

Вика была какая-то слишком взволнованная. Наверное, ей было неловко за меня перед всей компанией. Чжан, невеста Лю, тоже стала просить меня, потому что чем больше группа, тем безопаснее ходить по улицам. Они тоже боялись скинхедов,[25] как и я. Серёжке, Лене, Тане и Кате было всё равно, но их могли избить и ограбить за компанию. Пришлось соглашаться, раз все наперебой уговаривали. Я быстро переоделся, и мы поехали. На метро, до центра, потому что все в одну машину такси не влезли бы, а вызывать две – дорого. К тому же я люблю московское метро и не считаю его прибежищем криминальных элементов, как другие. Некоторые станции – просто дворцы, ими можно подолгу любоваться. Вообще-то Вика обожала ризотто[26] с трюфелями и белым вином, но в тот вечер всё же выбрали японскую кухню. Добрались благополучно, Лю заранее заказал столики. Вика была неотразима в своём нарочито скромном, мягком сером платье. Оно, впрочем, даже с излишней откровенностью облегало стройную, высокую фигуру. Все другие женщины, обнажившие плечи, спины и ноги, выглядели безвкусно, дешево по сравнению с ней. Мы ели суп с яичными хлопьями, ростбиф по-японски, темаридзуси – маленькие шарики с рыбой, креветками и огурцами. Конечно, пили сакэ. Вика болтала по-французски с каким-то любвеобильным туристом, и я не мешал ей. Мне нравилось просто сидеть в полутёмном зале, есть палочками и смотреть на свою невесту. Армянская кровь сделала её похожей на кашмирку. Там, в горах, женщины выше ростом, светлее кожей, прекраснее лицом, чем другие индианки. Неру-Кауль – кашмирцы. Это мои родственники по матери, но я пошёл не в их родню.

Неожиданно Таня-эмо заговорила со мной, спросила про наших йогов. Правда ли они могут улетать из своего тела, видеть прошлое и будущее, умирать по внутреннему приказу. Я отвечал, что могут, но не все. Навыки зависят от степени могущества йога, а их всего три. Йоги второй ступени, это вполне могут выполнять, но только не ради развлечения окружающих. Ясновидение, телепатия, способность долго не стареть, сохранять великолепную физическую форму – набор тех качеств, которыми должен непременно обладать йог. Пока мы с Таней обсуждали эту тему, остальные ушли танцевать. Мою невесту Вику пригласил француз, ужинающий за соседним столиком. Она умела щебетать на многих языках мира. Специально отправлялась в туры, предусматривающие изучение иностранных языков. У неё способности к этому проявились ещё в школе, когда нужно было выучить хинди.

Вика спросила у меня разрешения на танец, и я позволил. Сергей Ганин танцевал с Леной, Вика – с французом, Лю и Чжан – друг с другом. Катя нашла себе, кажется, литовца или латыша. А когда Таня вышла покурить, ко мне подсела прелестная гейша[27] – в золотом кимоно,[28] с выбеленным лицом, со шпильками в замысловатой причёске. Она попыталась меня развлечь беседой, даже спеть. Сказала, что зовут её Момо, персик. В руках у неё была бива[29] – японская лютня. Вообще-то мне интересно было пообщаться с гейшей, раньше я никогда с ними не разговаривал. Причём это была полукровка, имеющая отца-японца и мать-кореянку, что само по себе ценно и редко встречается в московских ресторанах.

Но тут вернулась Вика. Она была почему-то не в духе, много пила сакэ.[30] Потом вдруг сказала, что ей здесь надоело, тем более что в баре не готовят её любимый коктейль – «Белая леди» с джином и «Куантро». Когда нам принесли мандзю, пирожки со сладким бобовым тестом и какое-то блюдо из листьев папоротника, Лю позвонил на мобильный дядя и попросил его срочно приехать на съёмную квартиру. Естественно, Чжан сопровождала жениха. Сергей и Елена собрали со стола остатки кушаний и отправились следом за китайцами. Денег у них никогда не было. Всегда подбирали объедки с тарелок и жевали их по дороге.

Момо-сан,[31] стуча деревянными асида,[32] отправилась нас провожать. Зал был украшен цветами, там курились ароматные палочки, звучала волшебная музыка кото[33] и бива. Я почему-то запомнил именно одну картину, украшающую стены, хотя там их было множество. Тэнгу, крылатое чудовище с длинным носом, которое живёт в горах. От прикосновения веера Тэкгу и у человека вырастает такой же. Смеясь и подшучивая друг над другом, мы вышли на улицу. Шёл искристый снежок, и кривые улочки старой Москвы казались мне добрыми, приветливыми. Прямо английская рождественская открытка! Хотя всем нам, имеющим неславянскую внешность, обязательно следовало носить при себе документы.

Таня удивлялась, как у японцев и китайцев получается так ловко есть двумя палочками. Вика обещала непременно научить её так есть, потому что всегда может пригодиться. Лю вспомнил, что в этом ресторане поёт комусо – бродячий певец в шляпе, скрывающей всё лицо, и в следующий раз мы просто обязаны его послушать. Кроме того, здесь выступает несравненная Айко-сан с игрой на сямисэне.[34] Я рассказываю так подробно, чтобы ещё раз прожить тот вечер. Счастье не вернётся никогда, и я более не буду прежним.