Дух неправды

Санкар Никкам не видел иного выхода, кроме как рассказать Миррену о драке в черёмушкинском дворе, и в очередной раз заявить о собственной невиновности. Если рассердить американца, Миша попадёт в неловкое положение. Люди не любят, когда им не доверяют. Этот американец сказал верные слова – их встреча была устроена самой судьбой. Не Миррен же послал пьяную ораву громил в кожаных куртках. И не он заставил потрясённого совершившимся убийством, совершенно обезумевшего Санкара Никкама бежать именно к Печерскому, а не куда-то ещё.

Пусть узнает, как всё случилось. Хуже не будет, и погибшего к жизни не вернёшь. Как-то глупо это, по-детски всё скрывать, прятать голову под подушку, надеясь, что никто о твоих проказах никогда не узнает. Если Мирен-Оуэн уважает дади, может, согласится втайне сообщить матери и отцу. Объяснит им, что произошло предновогодним морозным вечером на Воробьёвых горах. Официальное сообщение из Москвы, из посольства, не должно оказаться неожиданным для них, как бы потом ни сложилась судьба самого Санкара…

Он пошарил в карманах джинсов, достал плоский футляр змеиной кожи и вынул из него воздушные, почти невидимые очки с прямоугольными линзами. Миррен только сейчас заметил, что парень держится из последних сил и сейчас делает быстрые глубокие вдохи-выдохи. Он то задерживает дыхание, то внезапно словно выбрасывает из себя отравленный страданиями воздух. Да, Санкар ещё и близорук – кроме того, что невысок ростом, подавлен и опустошён. Но его нельзя оставлять таким на ночь. С ним нужно работать до того времени, пока не ослабеет давление стресса на организм. Вряд ли дыхание Капалабхати здесь поможет. Это эффективное йога-упражнение сейчас даже может причинить вред. Санкар загоняет эмоции внутрь, а ему, напротив, нужно просто выговориться.

За окном пошёл густой снег. Даже в наступившей темноте было видно, как белые хлопья заметают подоконник. Санкар вдруг почувствовал себя ненужным и чужим в стране, о которой слышал столько доброго. Ему нравилась Диана, жена брата Лала – высокая гибкая женщина с газельими глазами и светящейся, будто фарфоровой кожей. Они с Лалом играли в сериалах разлучённых влюблённых, и вот теперь смерть разлучила их по-настоящему. Диана обещала назвать свою девочку Кальпаной, и Амрита горячо поддерживала невестку в этом желании.

Санкару захотелось сейчас оказаться в их огромном роскошном доме, обнять мать, отца, сестру, несчастную Диану, которая приехала к ним из Сибири два года назад. Вдохнуть запах хушбу,[18] роз, базаров, кизячных[19] костров, смешанный с густым автомобильным смогом. Сказать невестке, что он видит её девочку живой и здоровой. Что она обязательно вернётся в Болливуд, и опять будет сниматься. А Лал в ином мире будет рад за них. Для чего-то появился этот американец, опять назвался чужим именем. Вправду ли он был знаком с дади Кальпаной? Чем он в силах помочь сейчас, когда нет пути к спасению? Может быть, дади послала внуку возможность отстоять своё доброе имя?

Ведь, как оказалось, Санкар Никкам одинок в Москве. Он чужой, непонятный. Его оклеветали и предали. То же самое говорила и Диана, когда приехала в Дели. Ей всё время снилась сибирская деревня. Среди роскоши и праздности, в обществе расторопных слуг, предупреждавших любое её желание, невестка толковала и с умилением вспоминала, как они с матерью по осени копали картошку. Потом Диана уехала учиться в город, прошла кастинг, стала фотомоделью. Получила контракт в Индии, где и познакомилась с братом Лалом. Санкар плохо её понимал, даже прожив три года в России. А вот сейчас понял…

Миррен расстегнул пиджак, ослабил узел шейного платка. Сел слева от Санкара на диван, вполоборота к нему, свободно бросил руки на колени. И само собой случилось так, что молодой человек невольно подался к нему. Припал к плечу Миррена своим плечом, как бы ища защиты. Миррен без труда вторгся в личное пространство собеседника, и тот не отпрянул, не загородился. Напротив, он даже обрадовался, как-то сразу поняв, что на сдержанного, серьёзного Миррена можно положиться в решении любой проблемы.

Шумный, легкомысленный, переменчивый Миша Печерский способен был спрятать Санкара от милиции на время праздничных каникул. Но точно так же мог куда-нибудь умчаться, даже позабыть о своём госте, который через несколько дней превратился бы из развлечения в обузу. Шансонье не любил чем-то надолго грузить себя. И потому, то ли намеренно, то ли интуитивно, передал право разбираться в деле Санкара Никкама своему американскому другу…