Дух погибели

Во второй раз ванир влюбился уже в более зрелом возрасте. До помощника капитана он еще не поднялся, но моряком был уважаемым и рубакой слыл знатным. Возвращаясь из набега по Черным Королевствам, их корабль столкнулся в океане с потрепанным зингарским военным фрегатом. Глядя на то, в каком состоянии находится эта посудина, капитан дал приказ взять её на абордаж. Следует отдать должное зингарцу, билась его команда отчаянно и дорого продала свои жизни. Среди прочих сокровищ, обнаруженных на фрегате, присутствовало трое симпатичных зингарских дворянок. Кто-то сразу предложил пустить их под нож, мол, женщина на корабле к несчастью, но капитан воспротивился этому кровопролитию. За сих высокородных дам он надеялся получить в Кордаве выкуп от их родственников. Может быть, всё у него и получилось бы, будь девицы чуть страшнее на лицо и фигуру, но всё трое, как назло, оказались писаными красавицами. Уже на третий день моряки ходили сами не свои от одолевающего их желания, разговоры о том, что девиц можно и между собой «поделить», стали вестись чуть ли не в открытую. Сигурд тоже не находил себе места, но отнюдь не из-за желания покувыркаться с зингарками. Напротив, он хотел, чтобы с ними ничего такого не произошло, по крайней мере, с одной. Чем она ему приглянулась, Сигурд и сейчас бы не смог объяснить. Каштановые волосы, карие глаза, правильные черты лица, аккуратненькая фигурка, но если задуматься, то ничего особенного, а ему она в тот момент казалась самой прекрасной женщиной Хайбории. И когда, в конце концов, вспыхнул бунт, ванир вместе с капитаном, первым помощником и боцманом встал на защиту пленниц. Сражались они тогда яростно, отправив на Серые Равнины множество бунтовщиков. Первым от сабли матроса пал капитан, потом первый помощник. Тогда боцман, оставив Сигурда одного защищать подступы к каюте, отправился к пленницам и тремя короткими ударами меча оборвал нити их жизней. Еще какое-то время они вдвоем сдерживали матросню, потом почти одновременно Сигурд получил саблей в живот, а боцмана ранили в шею. Добивать ванира бунтовщики не стали, почитая за своего. Они решили, что Сигурда околдовала одна из пленниц, заставив поднять руку на своих товарищей. Порой ванир думал, что оно и в самом деле так было.

Третий дом, который предстояло посетить Сигурду и Таре, находился поблизости от того, где жил Бродо, ныне переехавший в подвал. Ничего общего с двумя предыдущими лачугами это красивое красное здание не имело. Даже в ремесленном районе сей домик смотрелся несколько неуместно из-за своей чрезмерной вычурности. Миниатюрные балкончики, декоративные завиточки и рюшечки на фасаде, все это вкупе с цветом рождало ощущение кисельности.

Внутри такой прелести Сигурд ожидал увидеть что угодно, кроме того, что оказалось там в реальности. Стоило Таре и ваниру переступить порог, как на них обрушился безумный гам, порожденный, казалось, сотнями голосов. По помещениям ходили, бегали и медленно перемещались десятки людей с синими бородами и темными глазами. В руках у каждого всенепременно находился какой-нибудь папирус, хранимый хозяином, как зеница ока.

— Шемская торговая контора? – то ли спросил, то ли проконстатировал Сигурд.

— Угу, она самая, — сказала Тара, пробираясь сквозь плотный поток шемитов.

— Чего он здесь-то забыл? – удивился Сигурд.

— Тебе в подробностях? – ядовито уточнила воительница.

— Прости, не надо отвечать, — извинился ванир. – Не смог сдержаться.

— Ну, как знаешь, — усмехнулась Тара.

В комнату, избранную белокурой воительницей в качестве конечной цели, стояла длинная очередь переругивавшихся меж собой шемитов. Тара прошла меж них, как нож сквозь масла, никто не посмел преградить ей путь. Сигурд только и успел, что пристроиться за наймиткой из Черного Круга, пока толпа шемитов не поглотила и не затянула его в свои воды. Этих торгашей не смутили бы ни мускулы, ни вооружение ванира. Сигурд не представлял, чего такого сумел сотворить дух-любовник, что к его оболочке эти жадные лишь до денег люди стали испытывать такое благоволение.

— Здравствуй, моя дорогая, — обратился к Таре толстый шемит в дорогом шитом золотом наряде, восседающий за столом у окна. Своему собеседнику он жестом велел оставить его, и тот немедля покинул пределы комнаты. – Чем я обязан твоему визиту? Мы же планировали встречу на завтра…

— Я решила немного разнообразить наши вечера, — сказала воительница и, покачивая бедрами, приблизилась к шемиту, — и потому придумала кое-что новенькое.

— Это связано с тем северянином, что ты привела? – спросил купец. – Я ничего не имею против твоих замыслов, они всегда великолепны, но всё-таки мне не хотелось бы допускать к нашим играм человека не шемитских кровей. Молодой человек, у вас ведь мать не шемитка?

— Тише, тише, — проговорила Тара и приложила свой палец к губам купца. – Мой спутник не имеет никакого отношения к моим замыслам. Он моя игрушка исключительно на сегодня.

— Дорогая, прости мою горячность, — повинился купец. – Но ты же знаешь все эти предрассудки, я бы может и понял, но многие наверняка бы воспротивились.