Дух северного волка

– Меня притащили в амбар, который находится на самой окраине, и швырнули на пол. Сначала они долго пили и осыпали меня упреками. Всех девушек, прибывших со мной, встретили презрением и недоверием. За что? За то, что мы отчаянно хотели помочь своим семьям? За то, что в нас тоже есть мужество и отвага? Мы были объектом издевательств и насмешек все эти годы, но, ни одна из нас не опустила руки и не вернулась домой! Брай и Дейт почему-то сразу выделили меня, и я думаю, что все дело было в том, что я была самой маленькой и самой уязвимой среди рекрутов женского пола. Той ночью, я слышала разное в свой адрес, но основной мыслью было то, что девушки созданы лишь для плотских утех и того, чтобы мужчины использовали их так, как считали нужным. Я была еще ребенком, не знавшим, что это за утехи и мне было страшно вдвойне. – Я продолжала смотреть в любимые глаза и черпать в них силу. Голос мой стал увереннее и громче, но ощущение того, что я сдираю с себя кожу никуда не ушло. – Когда Брай достаточно напился, он приказал Дейту держать меня и, разорвав мою сорочку, оставил меня практически обнаженной. Я до сих пор помню этот мерзкий кислый запах вина и пота. Движения Брая были грубыми и резкими, каждое причиняло нестерпимую боль. На тот момент, я понятия не имела, каким именно образом взрослые люди наслаждаются друг другом. Я думала, что это происходит только после того, как девушка отдает свое сердце юноше и полностью доверится ему. О какой провокации может идти речь? Мне было тринадцать лет! Все действия Брая казались мне чудовищными и неправильными, мне казалось, что сама природа отвергает его поведение, потому что, то, что взрослые люди называют любовью, не может причинять такую боль и вызывать чувство омерзения. – Я затихла на мгновение, переводя дух. – Моя семья вырастила меня в любви и согласии. Родители трепетно любящие друг друга, никогда бы не причинили такого вреда друг другу. – Тишина в зале давила и угнетала меня. Я почувствовала, как слезы медленно потекли по щекам. – После того как Брай закончил, он стал принуждать Дейта сделать то же самое, но его друг получал удовольствие от других забав. Увидев ужас в моих глазах, он велел мне ползать на коленях и молить о пощаде. И я ползала. Слезы душили меня, я была абсолютно нага и совершенно беззащитна. Я умоляла их отпустить меня и не делать больно, но это только раззадоривало их. Они поливали меня вином и толкали от одного к другому, хватали за грудь и таскали за волосы, а потом снова насиловали. Это продолжалось всю ночь. Я помню каждое слово и каждое чертово прикосновение. – Злость, проснувшаяся во мне, искала выход, и я сама сжала руку Криста, который так и не решился отпустить мою. Заметив это движение, Аарон благодарно кивнул другу, так как сам не имел возможности держать меня за руку. – Я помню каждый изъян в досках, на потолке амбара, и как больно впиваются в спину зерна, в мешках на которые меня укладывали. Я помню мышиный помет на полу и запах гнилых яблок из ящиков, за которые пыталась отползти, чтобы укрыться. Каждый раз, когда я пыталась спрятаться или как-то оградиться, Дейт хватал меня за волосы и волок обратно, и все повторялось снова.

Оторвавшись от прекрасных, полных бережного участия, глаз любимого, я, наконец, осмелилась посмотреть на людей, которые сейчас были свидетелями моих откровений. Женщины в ужасе прикрывали лица, а мужчины, по большей части опускали глаза, встречаясь с моим взглядом. Блуждая по залу, я неожиданно наткнулась на пару черных как ночь глаз, наполненных праведным гневом. Болезненный укол пронзил мое сердце и слезы полились быстрее.

– За пару часов до рассвета они оставили меня, пригрозив расправой, если я кому-нибудь расскажу. Я обнаружила старую грязную тряпку и, завернувшись в нее, выбралась из амбара. В то утро, я нашла дыру в заборе и хотела сбежать. По пути, я наткнулась на озеро и прорыдала возле него некоторое время. Мысли о подруге и о том, что она нуждается во мне, не позволили мне сбежать и вернуться домой. – Теперь я смотрела в черные глаза и словно пыталась оправдаться. – Вернувшись в казарму, я обнаружила, что волосы мои поседели, что вызвало большое количество вопросов, на которые я не давала ответов. Только мои волосы уберегли меня от таких вот ночей. Все четыре года эти двое только били меня. Любой из преподавателей может подтвердить, что в честном бою, один на один, я всегда одерживала верх над ними, и это злило их еще больше. После каждого поражения Брай подкарауливал меня и с помощью Дейта избивал. Мы получили назначение ко двору и снова встретились в столице. Все, что рассказал старший инструктор Норд, правда. Больше мне нечего добавить.

– Это только слова, сержант! – подал голос Макрой, я даже не разозлилась, эмоций не было. В тот момент, я могла лишь видеть немой укор в глазах, что смотрели мне прямо в душу.

– Если мне позволят, я хотел бы высказаться в защиту сержанта Аддарио. – Этот мягкий, добрый голос я узнала мгновенно и, оторвавшись от черноты, в которую заглянула, я посмотрела на школьного лекаря.