Дух старины

Стихотворения категории «переживания о случившемся» постоянно смыкаются с теми, что относятся к разряду «намеков на современные события». Таково стихотворение «В ответ на стоны яньского вельможи» (№ 37), где сопоставление с историями осужденного Цзоу Яня и бедной вдовы, когда Небо подтвердило их невиновность, ниспослав в одном случае иней среди лета, а в другом гром и молнию, поразившие дворец, комментирует жалобу поэта: «Я ж от Златой палаты отодвинут, / А в чем, в конце концов, моя вина?». В следующих четырех строках «Наплыла туча, пурпур Врат скрывая, / Дневное солнце поглотил закат, / В песках чистейший перл не засверкает, / В бурьяне глохнет свежий аромат» порицается ситуация во власти, обвиняются те ничтожества, которые вводят в заблуждение императора и преследуют мудрых людей. В стихотворении «Добыв жемчужину со дна морей» в строках «Поднес царю — тот меч схватил тотчас» и «Сокровище унизил “рыбий глаз”» осуждается слепота государя и разгул ничтожных людишек, в результате чего высокоталантливые вынуждены удалиться — «Отвергнут дивный перл, как ни вздыхай… / Объяла душу горькая тоска». В стихотворении «Крылатым масть различная дана» (№ 57) под птицей поэт имеет в виду себя; «Когда б крыло ей протянул собрат, / Помог воды из Хуанхэ испить» — эти строки выражают желание мудреца, не имеющего должности, войти в круг тех, кто у власти; «Но равнодушно летуны летят… / Вздохну печально — ну, и как тут быть?»: те, кто при должности, «пролетают» мимо, и не на кого рассчитывать, остается лишь вздохнуть печально. В стихотворении «Взойди на гору, посмотри окрест» (№ 39) поэт печалится о неустойчивости мира, с осуждением пишет о тучах, скрывающих солнце. «Платан обсижен стаей мелких птах, / А Фениксам остался куст убогий» — эти строки перекликаются со строками из стихотворения № 15: «Потратят на забавы жемчуга, / А мудрецу — довольно и мякины», метафорически обозначая перевернутость правды и лжи, мудрости и глупости. В такой ситуации поэту только и остается: «Ну что ж, мечом постукивая в такт, / Уйду я в горы… Так трудны дороги!» (№ 39). В строках: «Но заросли скрывают дивный холм, / Душистых трав в ущелье не видать. / В краях закатных Феникс вопиет, / Нет древа для достойного гнезда, / Лишь воронье приют себе найдет, / Да возится в бурьяне мелкота», «Мой меч при мне, гляжу на мир кругом» (№ 54) — скрывается намек на ситуацию конца периода Тяньбао,[348] когда ничтожества укрепились на своих постах, отодвинув императора: «Как пали нравы в Цзинь! Окончен путь! / Осталось только горестно вздохнуть» — и что еще остается поэту? В стихотворении № 45 метафорически изображается мятеж Ань Лушаня: «По всем краям пронесся страшный смерч, / Была живому гибель суждена, / Свет слабый солнца в туче не узреть, / В Великой Бездне дыбилась волна» — картина смятенного мира, ужаса в Поднебесной, бегства императора. И еще собственные переживания: «Но Феникс — выжил! Вырвался Дракон! / Так где ж его цветущая земля?! / Умчи меня на склоны, Белый Конь, — / Петь о ростках, взошедших на полях». Видно, что это произведение создано в поздние годы жизни Ли Бо.

Все вышеприведенные стихотворения относятся к категории «переживаний о случившемся», но тесно сливаются с текущими событиями, так что «намеки на современные события» и «переживания о случившемся» в «Духе старины» Ли Бо часто бывает трудно разделить.

5

Прежде считали, что в «Духе старины» Ли Бо есть немало стихотворений категории ю сянь (странствия к небожителям). Сунский Гэ Лифан утверждал, что «среди почти семи десятков стихотворений цикла “Гу фэн” Ли Тайбо можно насчитать тринадцать-четырнадцать, связанных со святыми небожителями». А минский Ху Чжэньхэн писал: «Из найденных на сегодня шести десятков произведений “Гу фэн” лишь стихотворений двенадцать говорят об обитателях Неба, девять из них — о странствиях к небожителям, а три иронизируют над жаждой человека стать небожителем». К стихотворениям о странствиях к небожителям он относит № 3 и 9, что ошибочно. Стихотворение «Правитель Цинь собрал все шесть сторон» (№ 3) связано с фактами истории. В первой его половине воспеваются деяния Цинь Шихуана по присоединению шести царств к Цинь, во второй поэт иронизирует по поводу таких дел Цинь Шихуана, как строительство дворца Афан, поиски снадобья бессмертия, охота на гигантскую рыбу, отправка корабля к бессмертным, так что это никак нельзя квалифицировать как «странствие к небожителям». И «Приснился раз Чжуану мотылек» (№ 9) тоже не текст о странствии к небожителям, в нем говорится об иллюзорности мирских дел, о том, что не следует суетно добиваться богатства и знатности. Так что представления предшественников о «тринадцати-четырнадцати», «двенадцати» стихотворениях о странствии к небожителям в «Духе старины» — это преувеличение.