Дух Татуина

— Самозванцев брать живьем! Огонь по тускенам. Повторяю, только по тускенам! Прикрыть повстанцев от огня туземцев!

Позади Хэна выстрелили очередью из бластера. Выстрелы пролетели над его головой и разнесли хижины тускенов, превратив их в пепелище. Банты взвыли и начали сбиваться в группу. Лагерю песчаных людей пришел конец.

Лея повернулась к Хэну:

— Тускены стреляют в нас?

— Не знаю. Еще не видел.

Лея зацепилась ногой и покатилась, выпустив бластер из рук. Хэн поймал его и с испугом увидел, что она продолжает катиться по дюне такими дикими зигзагами, что даже тускену в них не попасть.

Не желая оставаться позади, Хэн поднял оба бластера к груди, прижал подбородок и опустил ноги.

На такой скорости ощущение было, как будто им выстрелили из торпедного аппарата. Он взлетел в воздух, перевернулся… и мир вокруг превратился в калейдоскоп из песка, синевы неба и вспышек бластеров.

Падая, он расслышал несколько голосов внутри своего шлема, которые требовали доклада о случившемся.

— В них попали? — кричал Лейтенант.

— Почему нарушаете радиомолчание? — спрашивал кто-то еще.

В этот момент Хэн пролетел через заросли кустарника и врезался в валун. Попытавшись сесть, он снова упал — что-то оглушительно стукнуло по шлему. Гдето позади него зашипел бластер, а потом тяжелое тело упало на грудь.

— СТ-297, доложите, что происходит! — сказал голос в ухо Хэну.

— Повстанцы, — ответил Лейтенант. — Мы их видим. Они бегут в лагерь тускенов.

— Что? — на этот раз другой голос — тот самый который наказал капитана первой роты за то, что тот оспаривал приказы. — Повторите.

— Они бегут в лагерь тускенов, сэр. Мы преследуем их, но наши силы ограничены.

— Преследуете, Лейтенант? Переключите бластеры в парализующий режим. Остановите их.

На секунду воцарилось молчание.

— Невозможно парализовать их, сэр, — сказал, наконец, Лейтенант. — На них похищенная броня.

— Да, самозванцы… — пробормотал голос.

— Мои снайперы держат их на мушке.

— Превосходно. Возможно, они сейчас прослушивают нашу частоту?

— Да, э-э-э — весьма вероятно.

— Действительно, весьма. Всем частям разработать способ закрытых переговоров до дальнейших приказов. И еще, Лейтенант…

— Сэр?

— Почему я не говорю с капитаном первой роты?

— Тускены, сэр.

— Да, разумеется. Продолжайте, Лейтенант. Подкрепление на пути, — сказал голос и задумчиво добавил: — Интересно.

— Хэн!

Хэну потребовался лишь миг чтобы понять — голос идет не из шлема. Он перевернулся и уставился прямо в защитные очки тускенского разбойника, который лежал на нем. Первый разбойник, которого он увидел за все время в оазисе.

— Лея?

Пара бронированных перчаток схватила тело тускена за шиворот и отшвырнула в сторону, затем Лея взяла у Хэна свой бластер.

— У нас еще много дел.

Голова все еще раскалывалась от удара по шлему. Хэн поднялся на ноги и последовал за Леей в оазис. Он был куда больше, чем казался сверху, метров двадцать в ширину и сто в длину. Они зашли со стороны дюны, по которой уже наполовину спустились штурмовики. Лея повернулась и побежала к главной хижине, поливая лагерь тускенов заградительным огнем. Хэн отстреливался от штурмовиков.

— Лея, ты хоть знаешь, куда мы бежим?

— Конечно, — сказала Лея. — Если ты тускен и у те6я картина, которая стоит пятнадцать миллионов кредиток, куда ты ее спрячешь?

— Ты же только что говорила, что никто не знает, почему песчаные люди делают то или это.

— Да, говорила, — сказала Лея. — Хочешь пойти другим путем?

Хэн посмотрел на ревущих бант через плечо. Из-за кустов и клубов пыли было ничего не разглядеть, но он был уверен, что сейчас никто не захочет оказаться в лагере тускенов.

— Нет, не хочу.

Тускены начали догонять их, когда они уже достигли края оазиса. Хэн их не видел; он просто грохнулся на землю от выстрела из винтовки. Лея тоже получила удар в ногу. Они перекатились и начали стрелять в направлении, откуда прилетели выстрелы.

— Ты в порядке? — крикнул ей Хэн.

— Синяк будет здоровый, — отозвалась Лея.

— Но ты в порядке?

— Думаю, да, — сказала она, — Эта броня неплохо защищает.

— Ага, пока кто-нибудь не выстрелит из бластера. Позади них раздалась очередь. Заряды пролетели над головами и испепелили редкий кустарник, за которым прятались тускены.

— Молодец, накаркал! — воскликнула Лея. Несколько тускенов взревели — песчаные люди не кричали, когда умирали, — и винтовки перестали стрелять. Хэн и Лея присели и принялись стрелять по склону. Хэн смог снять двух штурмовиков, которые были уже метрах в трех от них. Остальные кинулись в укрытие. Он чувствовал себя виноватым в том, что убил людей, которые только что спасли ему жизнь, но это был вообще на редкость странный бой. Кроме того, в плен им попадать нельзя — только не Соло. Он подскочил на ноги, продолжая стрелять по имперцам, схватил Лею за руку и пробежал последние несколько метров до хижины.

— Давай за картиной, я прикрою.

Он забежал за скелет банты и принялся палить в имперцев, которые продолжали стрелять в тускенов. А те продолжали высовываться, чтобы хотя бы навскидку выстрелить в Соло.

Из хижины раздался хрип.

— Кто там? Что происходит?