Дух Татуина

— У нее нет видеокарт, — сказал Ц-ЗПО. — Но она может объяснить вам, как добраться до любого места в этой пустыне.

Хэн снова фыркнул:

— Разве не этот пескоход подобрал разбитый свуп пару дней назад?

Йава кивнула и спросила через Ц-ЗПО, откуда Хэн знает.

— Потому что я за ним следовал, — сказал Хэн. — А вы оставили меня в буре.

Йава пробормотала что-то вроде «о-о».

— Она извиняется

— Да понял я, — сказал Хэн. — А она уверена, что на свупе не было видеокарты?

Йава начала пространно объяснять о том, что никто в клане не понял, что это за свуп. Кто летает на реактивном свупе посреди ночи в песчаную бурю? Китстер Банаи был или самоубийцей, или психом, или бежал от хатта. В любом случае он был на гоночном свупе, а на них нет видеокарт.

Лея вспомнила, что Ульда сказала старому гонщику установить видеокарту, прежде чем давать свуп Хэну. — А Китстер выжил? У него была… Йава перебила, и Ц-ЗПО перевел:

— Хират хотела бы напомнить вам, что вы сейчас обсуждаете цену лечения ее ноги. Если вы хотите обсудить цену информации, которая вам нужна, она с радостью обговорит это после того, как вы ее вылечите.

— Ну а почему бы не обменяться сразу? — предложила Лея. — Информацию в обмен на лечение?

— Оог, — проворчала Хират.

— Нет, — перевел Ц-ЗПО.

— Ты скрываешь это? — Лея не могла поверить в услышанное. Сломанная нога, убитые товарищи, окружена чужаками — и все же пыталась сторговаться на лучших условиях. Новой Республике пригодились бы такие дипломаты. Лея уважительно посмотрела на йаву и закатала рукава. — Ладно, если Т-11 и три ионных бластера — это все, что у тебя есть, пусть будет так. Получишь то, за что заплатила. Хират повернулась к Ц-ЗПО и пробормотала что-то длинное и неразборчивое.

— Она говорит, что вы бессердечнее хаттов, — перевел Ц-ЗПО. — Но ей больно, и она не хочет остаться хромой на всю жизнь. Она скажет, что случилось с Китстером Банаи и его картиной.

Короткий смешок.

— Или его картиной, — поправился Ц-ЗПО.

— Тяжелый выбор, — вздохнула Лея. — Ну, давайте обсудим цену обезболивающего.

Хират быстро залепетала.

— Тускены забрали и его, и картину, — перевел Ц-ЗПО. — Она может показать, где можно их перехватить.

— Может? — Хэн был обрадован. — За это мы даже шину наложим.

— Наложим? — Лея повернулась к Хэну. — Хочешь гнаться за племенем песчаных людей?

Хэн пожал плечами:

— Это великолепная картина.

— Конечно. — Лея вспомнила два солнца, возникших вместо глаз Хэна.

Она начала беспокоиться, что сон вовсе не предупреждал ее об опасностях на пути каравана, что выбирать надо было не этот путь — или что кошмар сбудется вообще независимо от того, какой выбор она сделала. Может, об этом и говорил голос — «мое», что независимо от ее действий будущее — по крайней мере, часть его — сбудется именно так и не иначе. Хэну она ответила:

— Это замечательная картина, пока песчаные люди ее увлажняют.

Хэн нахмурился, удивленный ее нежеланием идти за картиной.

— У нее есть система увлажнения. Очень хорошая.

— Знаю, — сказала Лея. — Но это тускенские разбойники. Может быть опасно.

— Опасно? Да ты что, думаешь… — Хэн запнулся, покачал головой — то ли виновато, то ли сердито, Лея не могла сказать точно. Йава что-то спросила.

— Хират спрашивает, почему имперцам так нужна система увлажнения, — спросил Ц-ЗПО. — И просит, чтобы вы сперва закончили говорить с ней, прежде чем начинать перепалки. Ей больно.

— Сейчас это не ее дело. — Хэн продолжал смотреть на Лею. — Я думал, ты хотела вернуть картину. Я хочу ее вернуть.

Лея уставилась на него.

— Почему, Хэн?

— Я уже сказал, великолепная картина, — Хэн посмотрел на йаву, думая о том, насколько полезной будет ее информация. — Я бы не хотел, чтобы имперцы ее получили.

— Почему, Хэн? — повторила Лея. — И я сейчас говорю не о том, насколько полезным для них будет система увлажнения. Я хочу знать, почему ты не хочешь, чтобы она попала к ним в руки.

В глазах Хэна зажглась искорка задумчивости.

— Не хочу, чтобы она висела в кабинете у какого-нибудь адмирала, — он защищался. Похоже, Лея подобралась к чему-то, чего он не хотел признавать — может, даже сам того не понимая. — Я разве уже не объяснял?

— Не достаточно хорошо, — сказала Лея. — Ты больше не военный Новой Республики и не работаешь на правительство. Какое тебе дело, что она попадет в руки врага?

— Дело есть, ясно? — Даже не дожидаясь, пока Лея покачает головой, Хэн продолжил: — Я в последнее время себя веду как полная деревенщина.

— Вижу, есть прогресс.

— Мамбай, — заявила йава.

— Хират надеется, что он правда есть, — перевел Ц-ЗПО.

Лея проигнорировала их и уставилась на Хэна, ожидая продолжения.

Хэн посмотрел на нее, ясно показывая, что давить на него не надо, но сказал:

— Не знаю, о чем я думал. Вел себя, будто Совет — это все правительство. Не думай, что я сяду рядом с Мон Мотмой или Борском Фей'лиа рядом — ни в жизни, но я поторопился отвернуться от Новой Республики. — Он задумался и сдвинул брови. — И это в основном из-за тебя, Лея. Этого никто не изменит.

У Леи слегка закружилась голова — не от жары на этот раз.

— Я и не хочу, чтобы это менялось. Чубакка зарычал.