Дух трудолюбия 1,2

— Может к ее высочеству надо. Она же точно сможет помочь. Ты же ни в чем не виноват.

— Сможет, наверное, но для этого нужно еще до нее добраться.

— Анфисе сказать, что?

— Ничего. Если все хорошо закончится, сам ей скажу.

— Горевать будет девка, но смотри сам. Она же с тобой всегда крутилась и девкам спуску не давала. Люб ты ей.

— Что-то не заметно. Всё парни. Пока. Если что, вы меня не видели.

Тихо выхожу из комнаты. Иду тем же маршрутом, каким пришел. Спящий надзиратель даже не проснулся.

Сплюнув от неожиданной потери вещей, возвращаюсь снова в подвал. Пересидев ночь в теплой угольной, под утро задниками ушел, стараясь не попасть на глаза стоящему на страже полицейскому наряду. Тем временем сами городовые бодро зевали в паромобиле, борясь с подступающим сном. Я же шел по улице. Мой путь был на Никольскую, 25. На квартиру Бардина, адрес которого в выданной мне визитке я запомнил. Жил он далеко, на другом конце города. Поймав первый утренний экипаж, называю адрес полусонному вознице. Через двадцать минут пролетка останавливается у нужного мне дома.

Звоню в дверной звонок под именной табличкой. Слышу молодой зычный голос за дверью:

— Кто там?

— День добрый! А Петр Алексеевич часом не дома?

Дверь открывается. Молодая горничная в белом переднике и черном платье. Прислуга.

— Нет, молодой человек, Петр Алексеевич давно уехать изволил! Надолго! Кто вы?! Что передать хозяину?

Я стоял перед служанкой, как мешком оглушенный, не зная куда деть свои руки. Бардина нет дома? И что мне теперь делать?

— Маланья, милая, кто там? — в прихожую вошла белокурая молодая девушка в бежевом платье.

— Да вот, Варвара Петровна, хозяина нашего, Петра Алексеевича спрашивает этот молодой человек — ответила горничная. Та высунула голову из-за спины посмотреть на гостя.

— Павел?! Ты-ы?! Но как? Живой! Мы же тебя уже пох… — и Варвара закатила глаза, медленно осела по стене, хлопнувшись в обморок.

Что за! Э-э-э, похоже у девушки обознатушки. Я ж не Павел?! А в обморок зачем? Это со всеми девицами так? Под охи-вздохи горничной, помог перетащить незнакомую мне Варвару на диван в гостиной, успев коснуться ее красивых локонов, после чего ее горничная грозно показала мне пальцем на дверь.

— Ирод такой, хозяйку мою совсем напужал!

Ушел по-английски, даже не попрощавшись и не сказав цели визита.

Вторым пунктом плана зашел к Аюми. Увы. Ни ее, ни деда дома никого не оказалось. Окна были пустые, без занавесок. Свет не горел. Спросил соседку рядом, сухонькую тщедушную старушку. Та, едва взглянув на форму, как хорошо носить форму, сразу доверие вызывает, сообщила, что ее соседи недавно, внезапно и очень быстро собравшись, вроде бы уехали обратно в Нихон.

— Сгрузили паровик поклажи, ну такой, большой! И усе на фаэтоне уехали.

Грустно. Чего это они? Вроде ничего не говорила об отъезде. Еще одна знакомая ниточка оборвалась.

С расстройства зашел в трактир. Надо поесть и спокойно подумать. Заказав себе порцию гречки с хорошим таким шматком мяса, хлеба и молока за тридцать копеек, жую и думаю, как жить дальше. Все-же решил бежать дальше, в Новый Петерсборг, вначале навестив старого «друга» Йозефа. Просто узнать, за что у него ко мне такая «любовь». А в столице, как я заметил, еще больше шансов спрятаться. Большой город, много людей, паромобилей, домов, коммуникаций. Пойди найди еще беглеца. Не то, что тут, где весь город — одна большая деревня с каналами. Работу там в столице поищу. У Бойко, если найду там, можно помощи попросить. Авось не откажет. Сытый прошел на базар. Хорошо, сегодня много народу. Затерявшись в толпе, на одного гимназиста никто не обратит внимания.

Все торговки и торговцы, зазывая, наперебой рекламировали перед потенциальным покупателем свой товар.

— Семки! Семки! Купляй семки! Гимнази-ист! Гуляешь?! Купи семки! Карман-копейка!

— Картоха! Забирай картохи пуд! Очень вкусно, без причуд!

— Пирожки! Сладкие, с грибами, с капустой пирожки! Что ни в рот, то спасибо! Сладкие пирожки!

Там, на базаре, купил в одежной лавке поношенную, но вполне исправную одежду, сдав взамен свою старую приютскую. С моей доплатой. Сменяли сразу. Расставался с приютской формой с некоторым сожалением. Как-то привык к ней уже. Там же, в той же лавке, купил за рубль просторный, но уже не новый сидор, куда закинул пару купленной в лавке сменной одежды. Купил немного продуктов на дорогу на первое время. Совсем немного. Был бы голодный, забил бы весь сидор. Ага, правильно говорят, на базар нужно идти сытым.

Сняв в доходном доме комнату на ночь, решаюсь на вечерний марш-бросок. Нужно забрать парострел из укрытия. Вдруг еще завтра пригодится. Издали оглядел наш приют. Вздохнул. Городовые. Стоят еще.

Утром, умывшись и за завтраком поев опять каши с мясом, собираюсь с духом. Нет, все же иду.