Дух трудолюбия 1,2

Добравшись до лавки, замечаю на боковой небольшой грузовой паровик с рекламой лавки мельхиоровых изделий на бортах. За рычагами никого. Пара грузчиков ходит туда-сюда, таская тяжелые ящики на подсобный склад. Спрятав и накрыв сидор валявшимся ящиком, с парострелом, медленно крадусь ко входу. Вот очередной ящик втаскивается вовнутрь. Дверь приоткрыта. Решаюсь. Сейчас. Вперед. Проходя мимо паровика, окидываю взглядом кузов. Грузомобиль почти пустой. Пока никого не видно, вхожу вовнутрь и сразу прячусь в узких проходах за крытыми парусиной ящиками. В темени полусвета слышно, как в глубине склада громко перестукивают молотки. Тихонько продвигаюсь еще ближе, залезаю на самый верх, на ящики. Осторожно тянусь к краю и осматриваюсь. Сверху было видно, как знакомый мне управляющий, Йозеф, будь он неладен, стоял с папкой, что-то тщательно пересчитывая, среди уже открытых ящиков с ложементами и лежавшими в них смутно знакомыми недлинными блестящими трубками, сделанными из того же материала, что и мой нож. Вот оно что. Бреарлевская сталь. Нержавейка. На трубках в креплениях красными переливами поблескивали какие-то камешки. Пара лиц, явно восточного вида, осторожно вскрывают и закрывают крышки доставленных на склад ящиков. Несут очередной тяжелый ящик крепкие грузчики из тартарцев.

— Последний?!

— Последний, Йозеф Юлианыч.

— Хорошо! Ставьте его сюда.

Подчинившись воле хозяина, грузчики понесли тяжелый ящик в новое место, случайно задевают соседний ящик и под весом переносимого груза не удерживаются и с сильным ударом ставят его на пол.

— Kretyni[17]! lepy[18]! Не дрова несешь! Писано ж! Не ронять! Ур-р-роды тартарские! Ув-волю!

— А в прочем, вы ж мне больше не нужны!

Через несколько секунд вдруг раздались хлопки выстрелов двух парострелов и двое, не успевших ничего понять, грузчиков попадали на землю. В первый раз я видел столь хладнокровное убийство людей с столь близкого расстояния. Ну боевики я там смотрел. Применение магических устройств с дирижабля, тоже. Так там огнем, пусть и страшно, но без вида крови обошлось, а кино — это кино. А тут все по всамделишному.

— Бар-раны катайские! Я что, ящики сам завтра таскать буду? Я ж разве приказывал?! И так лежку мне засветили. Не могли паровик в лесу оставить?

— Плости, хозяина…Вана и Цина не понимать…плости.

— Пр-ридурки! С кем же приходится работать! Зачем же вас только хозяин ко мне сбагрил?!

— А в прочем! Придурки мне тоже не нужны! — раздалось еще два хлопка и Ван с Цином, вслед за первыми, со стоном повалились на пол склада. Йозеф подошел к стонавшему, мыском ботинка качнул его голову, проверяя реакцию. После чего, видимо убедившись в наступившей смерти, пошел от них прочь.

В этот момент Сергей, пытаясь рассмотреть произошедшее получше, слегка вылез из-за своего укрытия и Йозеф заметил его. Ничем не выдав своего удивления, он, насвистывая веселую мелодию, словно никого не видя, подошел поближе к ящикам, за которыми тот прятался, и произнес:

— Право, мой день! Хор-роший день! Гимнази-ист, раз пришел, не прячься, выходи!

И выстрелил. Выстрел разбил пару ящиков, за которыми прятался юноша. Еще пара завалила проход, лишая Йозефа возможности пройти. Удар отбросил его на землю. Парострел выскользнул из его рук, упав в проход. Обломки ящика ударили по голове юноши, в ушах появился звон. Юноша почувствовал, что по лицу потекло что-то липкое.

— Кровь….Сук…!

— Ах, какая жалость! Не попал! Экий ты быстрый, щенок. Ты мне вот что скажи! Откуда ж взялся-то, на мою голову? А гонщиком как умудрился сделаться. Чего молчишь? Сказать нечего?! О, а вот и мой парострел нашелся. Иди-ка к папочке!

— Да иди ты!

— Э-э-э, экий ты невежа, хоть чую, славный малец! Только со мной так нельзя! И как тебе слава газетная? Как тебе ее высочество, понравилась, хороша да? Чуйка чует, не без тебя там обошлось. Гри давай, кто тебя послал?

— Дед Пыхто!

Сергей, качая головой от противного звона в ушах, принялся отползать подальше от Йозефа.

— Знаешь, что! Загадками и я могу. Только вот играться в кошки-мышки с тобой надоело, дел полно. Отвечай!

— Да пошел ты!

— Славный учнем[19]. Чую, будь с нами, таких бы дел наворотили. Словно мне небесами ниспослан. Вот зачем, право, не знаю. Но, знаешь, так даже интереснее.

Говорливый Йозеф тем временем регулировал настройку на паростреле, после чего, наметив себе новую цель, выстрелил вновь из него по нижним угловым ящикам, за которыми только что скрывался перенек. Видимо надеясь попасть по ползущему юноше или завалить его тяжелыми ящиками. Лишившийся подпорки из нескольких нижних ящиков, выбитых и поломанных очередным выстрелом, стройный штабель ящиков принялся медленно заваливаться, заставляя Сергея отползать еще быстрее в сторону другого прохода. Еще через несколько мгновений большой штабель ящиков завалился полностью, полностью накрыв то место, где только что ползал юноша.

— Гонщик! Жив еще? Иду-иду, ид-уу к тебе-е!

В глазах парня двоилось. Он отчетливо слышал гулкие шаги Йозефа, раздающиеся с другой стороны поваленной кучи ящиков. Ближе-ближе-ближе. Ну вот и все.