Дух воина

А теперь Баяр вывез жену подальше от стана и принялся учить, как вызывать дождь – засуха затянулась, река обмелела, травы все меньше. Ночь они провели под открытым небом, а сейчас он усаживает обнаженную Дженну между своих колен, обнимает ее, прижимает к себе и тихо мурлычет ей на ухо:

– Давай, сайхан, думай о дожде. Жди его. Желай всем сердцем. И зови: «Бороо».

– А обязательно это делать голой? – Ворча, Женька, выгибает спину и опускает затылок ему на плечо. Какой там дождь, о чем она вообще может думать, когда его пальцы мягко ласкают ее грудь? – Для огня ничего такого не требовалось. Ах!

– Обязательно, – смело врет Баяр, прижимаясь губами к изгибу шеи жены. – Вода же. Ты же не купаешься в одежде?

– Мм… дождь… тучи… бороо…

Его губы продолжают путешествие по плечу, а пальцы скользят вниз по животу. Баяру тоже уже совершенно не до магии. В стане летом слишком много дел. Войско готовится к очередному походу, да еще жара стоит такая, что в шатрах никто не спит, только снаружи. А это значит – жену свою он не ласкал вот так уже пару недель, если не больше. После родов она стала еще красивее. Округлилось тело, грудь сделалась больше, бедра круче. Она теперь не угловатый мальчишка, а взрослая и очень желанная женщина.

– Бороо-о-о… – Зов дождя больше похож на жалобный стон, и мужчина жмурится, вздрагивая.

Дженна извивается, оборачивается, ловя его губы, дышит уже часто и поверхностно. Такая отзывчивая, такая горячая! Как же ему хочется взять ее, распластать на земле и упасть на ее тело подобно тому долгожданному дождю! Но Аасор сказал, что Дженну надо вывести из равновесия, заставить «гореть» – и тогда все получится. Когда она пытается осмыслить каждое свое действие, силой внутреннего огня у нее пользоваться не получается. Она просто в нее не верит. Зато когда теряет голову – от паники ли, от страха или от страсти, результат выходит удивительно мощным. Баяр сомневается, что им нужен ураган и наводнение, но попробовать стоит. Потому что еще пару недель такой засухи – и нужно будет или уходить в земли угуров (а они стали очень напряженно поглядывать на кохтэ, особенно после похода на иштырцев), либо сокращать поголовье скота, что Баяру тоже делать не хочется.

Поэтому – решил послушать шамана.

Тем более что жена так сладко стонет в его руках, что он и сам уже стиснул зубы, уткнувшись ей в волосы и закрыв глаза.

– Дождь, Дженна, – хрипло бормочет Баяр ей в ухо, проникая в нее пальцами. – Бороо. Кричи, сайхан, кричи.

И она кричит протяжно, дрожа и выгибаясь.

Да! Небо быстро заволакивает черными тучами. Оставшаяся трава стелется под порывами ветра. Вдалеке сверкают молнии. Жена обессиленно всхлипывает, обмякает. Оглушительный раскат грома сотрясает всю степь, кажется, до самого основания.

Остановиться? Бежать в стан? Ну уж нет! Баяр переворачивает Дженну, ловит ее еще опьяненный взгляд и накрывает собой. Тяжелые капли дождя падают ему на спину, но он уже не чувствует их. Весь мир хана сейчас в губах Дженны, в руках, царапающих его плечи, в пятках на пояснице, подгоняющих его, как коня: еще, еще! Он запускает пальцы в ее волосы (стричь их запретил со всей строгостью, а ведь она порывалась), рычит и громко стонет.

Безумие вокруг них – дождь хлещет как из ведра, ничего не видно вокруг. Безумие внутри: задыхаясь от страсти, они снова и снова спешат познать друг друга. Оба они – безумцы. Но в этом все их счастье.