Дух воина

– Многие пытались. Но даже духи тут оказались бессильны. Шаманы говорят, что разум чужаков походит на ледяную пустыню. В их головах ничего нет, кроме ненависти к Эргунсвальду. У дикарей словно никогда и не было прошлого, а настоящее – слишком туманно, чтобы там можно было что-то разглядеть, – и, предвосхищая следующий вопрос Брудвара, добавил: – Зелья и отвары тоже не смогли развязать их языки.

– Досадно. Ну а монеты, украшения, татуировки? Может, у пленных были какие-то необычные вещи?

– Я бы сказал, если б что-то нашел. Но есть две особенности в их внешности, о которых я собирался рассказать. Они показались мне странными.

Брудвар и Фронсуд оживились, придвинувшись к столу.

– На телах некоторых дикарей, обычно на лицах, есть глубокие ожоги. Круглые, сделаны явно специально.

– Что за нелепая традиция? – буркнул Фронсуд. – Просто круг и никаких символов?

– Никаких. Я думаю, что таким образом кто-то пытается скрыть их прошлое. На их месте как раз могли быть клейма или татуировки.

– Вполне возможно, – согласился Брудвар. – Что еще?

– Дикари выглядят по-разному. Иной раз – совершенно отличаются друг от друга, вплоть до цвета кожи.

– Были и чернокожие? – уточнил Ледяной Кулак.

– Нет, таких не видели. Но попадались дикари, будто прибывшие из Ларсии.

– Из Ларсии?! – удивился Брудвар. – Я был там. Признаюсь, местные напомнили мне изварков, – он вспомнил о характерном разрезе глаз.

– Но ты вряд ли видел хоть одного смуглого изварка, не так ли?

Разумеется, он не видел, ведь их свальд находился на самом краю Севера. Вождь красноречиво промолчал.

– Нелепица какая-то, – раздраженно произнес Фронсуд. – Ларсия стоит на другом конце света. Сколько плыть до тех земель, ты помнишь?

– Если отправляться из Скаймонда, то месяцев пять-шесть… Это – при хорошем раскладе.

Рэгсир шумно выругался.

– Нет, это все равно невозможно.

– Да брось. Не так давно то же самое говорили о взятии Бранбурга, не говоря уже об Арландии и Лумбрии. Возможно все, было бы желание.

– И средства, – поднял указательный палец Райнильф. – Если это кому-то и нужно, то лишь Императору, – выразил мысль советник. – Но, насколько нам известно, лишь треть Ларсии находится под его властью. И власть эта очень шаткая. Уверен, наше вторжение еще больше ослабило позиции Империи. Вряд ли такое положение могло позволить Императору снарядить корабли и послать рабов жечь Север. Правители же остальной Ларсии – нам не враги, а, скорее, союзники.

Троица призадумалась. Брудвар подвел неутешительный итог:

– Как бы то ни было, во всей этой истории слишком много загадок. Предположим, враги приплыли откуда-то извне. Допустим, им удалось это сделать незамеченными – мы были слишком заняты войной, мужчин в Эргунсвальде оставалось мало, да никто и не ожидал подобного. Но по-прежнему неясно, где скрывается орда чужаков, кто ими командует и что, Ярдук их разорви, они вообще такое?

Райнильф развел руками:

– Я пытался это выяснить. Но у меня не вышло.

– Это все равно ничего не меняет. – Глаза Фронсуда налились кровью. – Главное – не ждать попутного ветра и выступить как можно скорее.

Вождь кивнул.

– Наших людей не придется заставлять. Мы устроим знатную облаву на дикарей и заставим их отступить. А потом, шаг за шагом, очистим Север. Мы заглянем под каждый куст и в каждую пещеру. Сделаем так, что на картах Эргунсвальда больше не останется белых пятен.

– Это может занять годы, – подметил советник.

– Возможно. Но я уже никуда не тороплюсь. – Брудвар посмотрел сквозь Райнильфа; грустно, как человек, чей дом сгорел, а новый только строится.

Малый совет перешел к обсуждению распоряжений, которые нужно было передать фэрлам. После чего вождь задал не менее волнующий его вопрос:

– Райнильф, что-нибудь слышно об Айтуле?

– По-прежнему – ничего нового. Я вообще не уверен, что это именно он смущает умы аркалов. В конце концов, он был далеко не первым, кто отступал от обычаев. Времена тяжелые, а соблазны как никогда велики.

– Соглашусь, – рыкнул Фронсуд. – То, что его кто-то и где-то видел, вообще ни о чем не говорит. Сколько лет прошло с тех пор? Десять?

– Десять… Да нет, уже одиннадцать, кажется, – подсчитал Брудвар.

– Ну вот. Фэрл и тогда-то был немолод, а время быстро изнашивает людей. Я думаю, он давно гниет в какой-нибудь яме. А притвориться им может кто угодно. Возьми любого старика, подкрась ему глазки – и будет тебе Айтул. Если его кто и мог опознать, так только очень близкий ему человек.

«Нарьяна», – мелькнули воспоминания. Сердце взвыло.

– Среди ушедших были такие?

– Вроде как нет, – сказал Брудвар.

– То-то же. Люди просто боятся, а когда они боятся, то несут всякую чушь и становятся пугливее мыши.

– Может, ты и прав, но Койун говорил о том, что старейшины почувствовали те же отголоски Силы, которой владел Айтул в прошлом, – рассуждал вождь. – Это наводит на определенные мысли.

– Сила, отголоски… Я в этом не шибко разбираюсь, – признался Ледяной Кулак. – Но мне все видится куда проще: кто-то просто пользуется разрухой и пытается оттяпать кусок Севера. Кто-то очень самонадеянный.