Дух воина

Наконец, тонкий лед между ними треснул. Стояла морозная зимняя ночь. Отряд мирно посапывал в пещере, свернувшись вокруг теплого пламени. Брудвару не спалось, и он, расположившись напротив девушки, любовался ее прекрасными чертами. Воин не отвел глаз, когда она вдруг улыбнулась и приподняла веки. Позвала его требовательным взглядом – и он безропотно подчинился. Лег позади нее, обнял нежно, но согревающе-крепко. Гладил янтарные волосы до самого утра, вдыхал аромат меда и слушал, как она дышит во сне, покуда и сам не погрузился в мир приятнейших грез.

Уже следующим утром Нарьяна учила Брудвара сложному языку жестов. Когда наступало время отдыха, она рисовала на снегу руны, а затем показывала, как передать их значение без слов. Наблюдая за искренними стараниями Брудвара, девушка расцветала, становясь еще краше. Он же, окрыленный успехом и счастьем, которым заблестели карие глаза, делал впечатляющие успехи.

Так он худо-бедно смог разузнать о прошлом девушки. Имя, данное ей при рождении, она давно позабыла или просто не хотела его называть. Насколько Брудвар понял из ее скудных объяснений, что она давала с явной неохотой, до двенадцати лет ее домом был Вестронг – западное королевство Империи, где, по воспоминаниям Брудвара, жил гордый и суровый народ с весьма жестокими нравами. Девушка не знала хорошей жизни, поскольку росла в жуткой нищете. Чтобы выжить и прокормить большую семью, отец продал ее на подпольном рынке одному купцу из Севера. Последнее, что помнила Нарьяна, было то, как кричала ее мать, когда отец уводил дочь из дома. После этого рассказа девушки Брудвар долго молчал, пообещав себе, что больше не станет расспрашивать ее о детстве.

* * *

На восьмой день пути лазурное небо, сопровождавшее их всю дорогу, заволокло густой белесой дымкой. Вновь повалил густой снег, затрудняя продвижение отряда. Однако, по словам провожатых, дорога близилась к концу. Известие омрачило для Брудвара очарование поездки. Вернулись переживания о будущих делах и осознание новой ответственности, которую возложит на его плечи титул вождя Эргунсвальда.

По просьбе Брудвара их должны были привести к той самой деревеньке, где и начались все злоключения. Сын Эрнульфа не без оснований полагал, что мог бы встретить там воинов Фронсуда или даже кого-то из выживших воинов дружины.

В ответ на вопросительные взгляды Нарьяны, он делился с ней мыслями, попутно объясняя положение вещей, и рассказывал о людях, которых предстояло встретить.

– Про Фронсуда ты наверняка слышала.

Нарьяна в ответ неопределенно пожала плечами.

– Он рэгсир, командует Избранной Тысячей, а в таких вот особенных случаях, как сейчас, имеет власть и над всей армией… Почему его называют Ледяным Кулаком? Хм… Представь себе могучий айсберг. От столкновения с ним корабли разлетаются в щепки. Я видел подобные айсберги. И видел, что на этих ледяных глыбах после таких столкновений остаются лишь царапины. Так вот Фронсуд, он как айсберг – может потопить любого без вреда для себя. А его кулак… Скажу так: я знавал немало людей, которых он отправил к Предкам одним лишь ударом кулака. Фронсуд – великий воин, а его слава мечника уже обрастает легендами. – Брудвар смахнул с головы снег и продолжил:

– В ряды Избранной Тысячи его привел скользкий и кровавый путь. Но Фронсуд оказался не только безжалостным рубакой, но и проявил себя как отличный стратег и тактик. Он сумел обратить на себя внимание моего деда, а тот впоследствии сделал его рэгсиром Избранной Тысячи. Да, когда ты увидишь Фронсуда, то согласишься, что ярость могла бы стать его вторым именем. Но его внешность обманчива. Ведь именно разум помог ему победить в большинстве битв и оказаться на вершине.

Девушка фыркнула и совершила мудреные пасы руками.

– Что? Неужели ты не знаешь про Избранную Тысячу! – удивился Брудвар. – А-а, что-то слышала… Ну так слушай: это лучшие воины со всего Эргунсвальда, преданные лично вождю. Ежегодно не только фэрлы, но и хэрдинги имеют право отправить в Скаймонд своих самых отважных и проверенных воинов и рекомендовать их на службу в Избранной Тысяче. Если они проходят испытания Ледяного Кулака, то становятся бойцами, равных которым нет. Есть ли среди них женщины? Есть, – хмыкнул Брудвар. – Не самого приятного нрава. Их сотню называют «Волчицы»…

Пройдя сквозь очередной тоннель, группа очутилась на широком склоне.

«До чего же красиво», – Брудвар замер, любуясь. Перед ним расстилалась уже знакомая долина, покрытая шумящим от ветра лесом. В ее центре виднелась деревенька. От крыш домов к небу тянулись тонкие струйки дыма, звуки топоров эхом разносились по окрестностям. Вокруг сновали люди. Очень много людей.

«Дело дрянь, – опасения Брудвара подтверждались. – Надеюсь, Фронсуд не стал торопить события и просто организовал плацдарм для наступления. Хотелось бы верить, что он сделал это лишь здесь».