Дух времени. Введение в Третью мировую войну

Ничего личного, это просто бизнес.

Аль-Капоне

Самые разнообразные «конспирологические теории», «теории заговоров», «тайные планы» никогда не вый-дут из моды. Такова уж особенность нашей психики, что мы во всём ищем одну причину, одно «почему» и некоего актора, который порождает жизнь, заставляет солнце ходить по небесному свободу, сеет чуму и даёт благословение.

Проблема дарвиновской теории эволюции в том, что она не соответствует нашему способу думать о мире. Если что-то есть, мы полагаем, что это кто-то сделал. Если что-то случилось, мы предполагаем, что кто-то стал причиной этого. То, что жизнь может случайным образом появиться сама собой, а человек ведёт свою родословную с примитивной амёбы — это для нас слишком «противоестественно».

Но мы заблуждаемся. В сложных системах просто не может быть актора — не хватит никаких расчётных мощностей, чтобы учесть возможное влияние всех элементов такой системы друг на друга в процессе её беспрестанного изменения. И если уж нам так нужно причину, или даже актора, то решение может быть только одним: сама по себе система является и своей причиной, и своим актором.

Конечно, такой вывод ничего нам не даёт, он по самой своей сути тавтологичен. Но, к сожалению, только он честно отвечает на вопрос, почему всё происходит именно так, как происходит. И ответ этот — «потому что». Если этот ответ кого-то не устраивает, попытайтесь объяснить, почему все снежинки похожи друг на друга, но нет двух одинаковых?

«И теперь мы вправе спросить у физика: „Почему снежинки не похожи друг на друга?“ — пишет блистательный Джеймс Глик в книге „Хаос. Создание новой науки”. — Формирование снежинки подчиняется пора-зительно утончённым математическим закономерностям. Казалось невозможным предсказать, насколько быстро „вырастет“ кончик кристалла, насколько узким он окажется или как часто будет разветвляться. Целые поколения учёных делали наброски и составляли каталоги образов: пластинок и столбцов, кристаллов и поликристаллов, игл и древовидных отростков. За неимением лучшего подхода авторы научных трудов упражнялись в классификации кристаллов.

Теперь уже известно, что рост окончаний кристалла, дендритов, сводится к проблеме нелинейных неустойчивых свободных границ, в том смысле что модели должны отслеживать динамические изменения сложных извилистых границ. Когда процесс отвердения идёт от поверхности внутрь кристалла, как в ледяном жёлобе, граница, как правило, остается стабильной и плавной; скорость её формирования определяется тем, насколько стремительно из стенок уходит теплота. Но когда кристалл отвердевает с сердцевины, изнутри, как это происходит в снежинке, когда она захватывает молекулы воды, паря в насыщенном влагой воздухе, процесс становится нестабильным. Любой отрезок контура снежинки, „опередивший“ соседние, получает преимущество, захватывая большее количество водяных молекул, и поэтому растёт гораздо быстрее — обнаруживается так называемый эффект громоотвода. Образуются новые ответвления, от которых, в свою очередь, отпочковываются более мелкие. […]

Сердцевина новой модели снежинки являет собой самую сущность хаоса: хрупкий баланс между стабильностью и неустойчивостью, мощное взаимодействие сил атомарного и обычного, макроскопического уровней. Там, где рассеивание теплоты создает преимущественно неустойчивость, поверхностное натяжение порождает стабильность. Действие этой силы ведёт к тому, что вещество приобретает более плавные, похожие на стенки мыльного пузыря, очертания, поскольку для создания грубо очерченных поверхностей требуется энергия. Баланс указанных тенденций находится в зависимости от размера кристалла. В то время как рассеивание является по преимуществу крупномасштабным, макроскопическим процессом, поверхностное натяжение сильнее действует на микроскопическом уровне. […] В случае со льдом преобладание широко известной шестилучевой формы снежинки диктуется естественной симметрией молекул. К своему изумлению, ученые выяснили, что сочетание стабильности и неустойчивости усиливает микроскопический процесс, создавая почти фрактальное кружево, из которого и получаются снежинки. […]

Сильная зависимость от начальных условий служит целям созидания, а не разрушения. Пока растущая снежинка летит к земле, с час или около того паря в токах воздуха, ветвление её лучиков в каждый конкретный момент зависит от таких факторов, как температура, влажность и загрязнение атмосферы. Шесть кончиков одной-единственной снежинки, которая занимает в пространстве не более миллиметра, подвергаются воздействию одной и той же температуры, а поскольку законы роста и развития детерминистские по своей сути, в снежинке появляется близкая к идеалу симметрия. Но природа турбулентного воздушного потока такова, что ни одна снежинка не повторяет маршрут предыдущей. В итоге конечная форма снежного кристалла отображает все изменения погодных условий, действию которых он подвергался, а количество их комбинаций может быть безграничным».