Дух времени. Введение в Третью мировую войну

Подобный образ мыслей всё больше проникает в Кремниевую долину. […] Главным пророком этого нового монополизма стал инвестор Питер Тиль, а это далеко не рядовой инвестор. Среди его успешных проектов — PayPal, Facebook, Palantir и SpaceX, практически рекорд в дисциплине определения победителей ещё на старте, до их взлёта к славе, что позволяет предположить наличие у него глубокого понимания технологии и путей её развития. Тиль временами проявляет себя как весьма своеобразный мыслитель, за что снискал себе в последние годы заслуженное осуждение. В президентской кампании 2016 года он поддерживал Дональда Трампа. Кроме того, он негласно финансировал иск бывшего борца Халка Хогана к сайту, публикующему слухи. Из-за этой пагубной побочной деятельности можно упустить из виду его самую сильную сторону: он более строгий мыслитель, чем все его коллеги по отрасли.

Хоть он зачастую повторяет либертарианские клише, принятые в его кругу, он обладает талантом ясно показывать свои основополагающие принципы. Он всецело отвергает идею конкуренции по Дарвину. Более того, он считает конкуренцию „пережитком прошлого”. В своей краткой работе Zero to One („Ноль к одному”) он писал: „Конкуренция — это не просто в первую очередь идеология, это основная идеология, пронизывающая всё наше общество и искажающая наше мышление. Мы превозносим конкуренцию, усваиваем до мозга костей её необходимость, руководствуемся её заповедями и в результате заключаем себя в её ловушку: чем больше мы конкурируем между собой, тем меньше приобретаем”. Делая из конкуренции кумира, мы не видим достоинств монополии. Избавленные от конкуренции монополии могут сосредоточиться на действительно важных вещах: например, достойно относиться к своим рабочим, решать важные задачи, создавать изобретения, способные изменить мир. Они могут оказаться выше „грубой ежедневной борьбы за существование”.

Ясно, что большинство его коллег в Кремниевой долине согласны с мыслью о монополии как естественном и желательном порядке вещей. Вот почему стартапы не ставят перед собой цели потеснить Google или Facebook, а изначально ставят перед собой цель быть проданными этим гигантам. (Высматривая выгодные приобретения то здесь, то там, Google за время своего существования купил двести компаний.) В технологической отрасли жестокая конкуренция считается невозможной, противоречащей самому духу сети. Главным образом технологические гиганты находятся в состоянии entente cordiale[96] между собой. Apple, например, настаивала, чтобы конкуренты не переманивали у неё сотрудников. Согласие можно усмотреть даже в бухгалтерских книгах: Google платит Apple 1 млрд долларов ежегодно, чтобы те использовали его поисковую систему, а не какую-либо другую. Эрик Шмидт, будучи генеральным исполнительным директором Google, в то же время входил в совет директоров Apple. Подобно европейским державам XIX века, компании уважают сферы влияния друг друга и конкурируют только на их границах. Марк Андриссен, одно из первых лиц Кремниевой долины, говорит об тенденции в отношении монополий прямо: „В области высоких технологий рынок обычно устроен так, что победителю достается всё. На обычных рынках могут сосуществовать Pepsi и Coke. Здесь же в долгосрочной перспективе преобладает тенденция к выживанию только одной компании, или, лучше сказать, компании номер один”. Мы дошли до самой сути: Долина едина, потому что каждый в своей сфере — единственный. И так было всегда».

Как видите, не мне одному приходит в голову аналогия с монархиями, но и тем, кто занимается этим вопросом специально. И новые монархи, от которых вы не можете сбежать, чью территорию уже практически невозможно покинуть — ни сеть, ни операционные системы, ни даже, зачастую, конкретные социальные сети, — правят пожизненно, потому что, даже уходя с официальных постов, они продолжают оставаться царствующими особами.

Мы переживаем, когда какой-то политик слишком долго удерживается у власти, а в этот самый момент существуют мировые лидеры, которые не только не избраны, но зачастую даже не известны. Конечно, всем, кто хоть что-то в этом понимает, известен упомянутый Фоером Питер Тиль. И так ли беспочвенны были слухи о поддержке со стороны Facebook[97] кандидата в президенты Дональда Трампа, учитывая тот факт, что Питер Тиль владеет 5 млн акций компании и уже 17 лет находится в её совете директоров?

Впрочем, это всё невинные детали в сравнении с основным тезисом Франклина Фоера: Долина едина, и так было всегда. Но самое важное, наверное, даже — не всегда, а навсегда. В своей очень глубокой и серьёзной работе «Капитализм платформ» канадский философ Ник Срничек пишет: