Духи дамы в черном

— Совершенно верно! Вы рассуждаете безупречно, — согласился Рультабийль. — Папаша Бернье, отперший дверь первому господину Дарзаку, второго даже не видел. Вне всякою сомнения, вы вошли в Квадратную башню, когда папаша Бернье стоял с нами на валу и наблюдал, как Старый Боб, размахивая руками, говорил что-то м-с Эдит и князю Галичу у входа в Барма Гранде.

— Но как же матушка Бернье, сидевшая в привратницкой, меня не заметила и не удивилась, что я вхожу второй раз, хотя и не выходил? — спросил г-н Дарзак.

— Представьте себе, — с печальной улыбкой отозвался репортер, — представьте себе, господин Дарзак, что именно в эту самую минуту, когда вы шли к себе, то есть когда шел второй господин Дарзак, она собирала картошку, которую я высыпал на пол из мешка. Все ясно?

— Выходит, я должен поздравить себя с тем, что все еще нахожусь на этом свете?

— Поздравьте, господин Дарзак, поздравьте!

— Подумать только, я вернулся к себе, заперся на задвижку, сел работать, а этот бандит был у меня за спиной! Если бы он напал на меня, я и пикнуть бы не успел!

Рультабийль подошел к г-ну Дарзаку и, глядя ему в глаза, спросил:

— Почему же он этого не сделал?

— Вы прекрасно знаете, кого он поджидал! — ответил Робер Дарзак и повернул к Матильде искаженное горем лицо.

* * *

Стоя рядом с г-ном Дарзаком, Рультабийль положил руки ему на плечи и сказал голосом, которому вернулись былые звонкость и мужество:

— Господин Дарзак, я должен вам кое в чем признаться. Когда я понял, откуда взялся «лишний труп», и убедился, что вы не обманываете нас и в пять часов действительно вошли в Квадратную башню — в это верили все, кроме меня, — я счел возможным заподозрить, что бандит — вовсе не тот человек, который в пять часов под видом Дарзака вошел в Квадратную башню. Напротив, я думал, что это и есть настоящий Дарзак, а вы — лже-Дарзак. Ах, дорогой мой господин Дарзак, как я вас подозревал!

— Но это же безумие! — воскликнул г-н Дарзак. — Я ведь не смог точно назвать время, когда вошел в Квадратную башню, только потому, что не придавал этому значения и помнил час довольно приблизительно!

Не обращая внимания на слова собеседника, на растерянность Дамы в черном и на наше полное смятение, Рультабийль продолжал:

— Я подозревал вас до такой степени, что решил: настоящий Дарзак явился, чтобы занять свое место, которое вы у него отняли, — успокойтесь, господин Дарзак, только в моем воображении, — и вы по каким-то неясным причинам и с помощью слишком преданной Дамы в черном дали ему возможность больше не опасаться вашего отважного вмешательства. Я думал даже, господин Дарзак, что раз вы — Ларсан, то человек, которого засунули в мешок, — это Дарзак. Ну и напридумывал же я! Что за нелепое подозрение!

— Да что там, все мы тут друг друга подозревали, — отозвался глухо муж Матильды.

Рультабийль повернулся к г-ну Дарзаку спиной, засунул руки в карманы и обратился к Матильде, которая, казалось, вот-вот лишится от ужаса чувств, слушая выдумки Рультабийля:

— Еще каплю смелости, сударыня! На этот раз он заговорил хорошо знакомым мне голосом учителя математики, доказывающего теорему:

— Видите ли, господин Робер, Дарзаков было двое. Чтобы узнать, кто из них подлинный, а кто скрывает под своим обликом Ларсана, здравый смысл подсказывал мне, что я должен без страха и сомненья изучить по очереди обоих, изучить совершенно беспристрастно. И я начал с вас, господин Дарзак.

— Ну, довольно, — перебил г-н Дарзак, — вы же меня больше не подозреваете. Вы должны немедленно сказать, кто из нас Ларсан. Я хочу этого, я требую!

— Мы тоже! Немедленно! — обступив их, закричали все присутствующие.

Матильда подбежала к сыну и заслонила его собой, словно ему угрожала опасность. Эта сцена, которая длилась уже довольно долго, вывела нас всех из себя.

— Он же знает! Пусть скажет! Пусть все это кончится! — выкрикнул Артур Ранс.

Только мне пришло в голову, что подобные нетерпеливые крики я неоднократно слышал в суде, как вдруг у дверей Квадратной башни опять раздался выстрел; он сразу нас отрезвил, наш гнев куда-то пропал, и мы — честное слово! — принялись вежливо упрашивать Рультабийля побыстрее положить конец невыносимой ситуации. Мы его не просто просили, а скорее умоляли, словно каждый хотел доказать остальным, и, быть может, самому себе, что он — не Ларсан.

Услышав второй выстрел, Рультабийль преобразился. Выражение его лица изменилось, весь он, казалось, дрожал от бешеной энергии. Оставив насмешливый тон, которым он разговаривал с г-ном Дарзаком и который нас весьма задевал, он осторожно отстранил Даму в черном, все еще старавшуюся его защитить, прислонился спиной к двери, скрестил руки на груди и заговорил:

— Видите ли, в таком деле нельзя пренебрегать ничем. Два Дарзака вошли в комнату, и два вышли из нее, причем один из них — в мешке. Есть от чего потерять голову! Но теперь мне не хотелось бы наговорить глупостей. С позволения присутствующего здесь господина Дарзака, я тысячу раз прошу прощения за то, что подозревал его.