Духи дельты Нигера. Реальная история похищения

Беда, как известно, не приходит одна, и в ночь с 22 на 23 декабря сын Федор проснулся со страшным носовым кровотечением. Я вырастила дочь, я проводила время со многими детьми друзей и знакомых, но такого ужаса никогда не видела и даже не слышала о подобном. Мои брюки были пропитаны Фединой кровью насквозь! Она текла из маленького носика сына в два ручья! До сих пор я не знаю, как вся кровь из него не вытекла. Я не могла ее остановить, хотя у меня была полная аптечка, – Федор захлебывался своей кровью. Я в панике разбудила всех обитателей дома, а их было немало, весь нигерийский персонал представительства ночевал со мной. Мы поехали в больницу, где принимал болгарский врач. Богдана по телефону говорила водителю, куда ехать. Федя жалобно спрашивал меня:

– Мама, я не умру? Мама, я не хочу умирать! А если вся кровь из меня вытечет?

Это был кошмар, но, как ни странно, именно он вернул мне способность здраво мыслить и думать прежде всего о детях. Кровь остановилась еще в машине, по дороге. Я поняла, что погорячилась, решив поехать в три ночи по Абудже. На улицах и в центре города было много людей, и все они практически кидались на машину, стучали по ней. Правда, с нами поехал один охранник с автоматом, это немного успокаивало.

В больнице мы очень долго ждали врача; ночью там все спят, не то что у нас. Я многое видела и могу ответить со всей откровенностью тем, кто ругает нашу медицину, что лучше наших советских и российских врачей нет! Работать за такие копейки, как в России, могут только настоящие врачи. А то, что у нас есть «Скорая помощь», – это счастье! В Нигерии вообще нет такого понятия.

Врач появилась спустя 40 минут, посмотрела сына и наутро велела сдать анализы. Ничего критичного не увидела и отправила нас домой. Обратная дорога прошла без приключений.

Утром все вместе, с Дэвидом и охранником, ездили сдавать анализы. В больницу приехала и Богдана. У Феди совсем безболезненно взяли кровь из пальчика. Малярии, слава богу, не было, но обнаружилась кишечная инфекция.

Потом мы всей толпой поехали в магазин, и я накупила детям подарков – а Дэвиду я еще должна была за змею! Все были очень довольны.

Вернувшись в резиденцию, я узнала, что мой дядя в реанимации. Несчастный случай на производстве: у него переломаны и позвоночник, и ребра, и руки, и ноги. Никто не знает, встанет ли он на ноги, да и вообще выживет ли. Да, беда не приходит одна…

Усилием воли я отбросила все плохие мысли. Надо лечить ребенка, надо жить ради этого ребенка, и ради другого, и ради родителей. Нельзя отчаиваться, легче всего лечь и уставиться в потолок. Но для меня это была непозволительная роскошь!

Наконец спустя трое суток раздался первый звонок из компании – от директора по кадрам. Сказать, что звонок был странный, – это ничего не сказать. Дама на том конце провода была холодна, как Москва зимой, откуда она и звонила. Она абсолютно не слышала, что я ей говорила, или не хотела слышать. Тараторила, что ей выпала честь первой сообщить мне такую грустную весть, что муж мой, скорее всего, захвачен в заложники. Она, наверное, думала, что трое суток я просто не замечала отсутствия супруга! Еще сказала, что у компании богатый опыт по выкупу этих самых заложников, и она все знает и умеет, и что в прошлый раз даже спиртное заложникам передавали. Я ей ответила, что мужу моему не спиртное сейчас нужно, но она меня не слышала – говорила о том, что в Нигерии заложников не убивают, и они готовы выполнить все требования бандитов, как и в прошлый раз. Также сказала, что компания выделит мне деньги на телефон, так как мне могут звонить от Сергея или даже он сам. На это я ей ответила, что мой муж скорее умрет, чем будет звонить мне. Такой вот состоялся первый разговор с представителями компании.

Однако этот день принес мне и радостную новость: Сергей позвонил послу со своего телефона и сказал, что с ним и тем другим парнем, Костей, все в порядке. Ну, относительно, конечно. Но я все равно вздохнула с облегчением – я уже знала, что в доме Сергея была обнаружена кровь, и посол переживал, что тот мог быть ранен. Хорошо, что это было не так.

С этого момента началась новая глава в моей жизни. Я стала одним сплошным «ухом»: теперь моей главной задачей было услышать то, что мне не досказали. Я научилась узнавать по голосу, правду говорит звонивший или приукрашивает. Со своим телефоном я не расставалась ни днем ни ночью. Если я случайно его теряла из поля зрения, меня охватывал страх, что я пропустила звонок.

Через пять суток с момента захвата Сергея и Кости мне объявили, что в представительство едет сотрудник службы безопасности завода. Я позвонила директору и спросила, в чем цель его поездки. Он ответил, что и в СБ[18] есть хорошие люди. Потом, правда, звонил и извинялся. О приехавшем я знала только то, что он бывший милиционер, работал в ОБЭПе[19], был миротворцем в миссиях ООН.