Духи Великой Реки

– Ты все говоришь «Чернобог». Но разве можно употреблять такое название? На моем языке «богом» называют только Реку. Как вы называете того, другого на своем языке?

– У него много имен. Чаще всего его называют Чернобог.

– Нет, – оборвал его Ган. – Скажи это на своем языке.

– Йяижбин. – Мох казался озадаченным, но послушно выполнил распоряжение.

Ган пожевал губу.

– Погоди, погоди, – пробормотал он. – Жбин ведь значит «черный».

– Верно, – согласился менг.

– На древнем языке Нола «черный» звучит как «жвэнг».

– Я и раньше замечал, что наши языки похожи, – сказал Мох. – Твое имя, например, и мое занятие: «Ган» и «гаан».

– Это не мое имя, – объяснил старик. – «Ган» значит «учитель». Но есть еще одно слово древнего языка: «гун». Оно означает «жрец». – Он размышлял, опершись подбородком на руку, и забыл обо всем, кроме научной проблемы. – «Гун Жвэнг». – Старый ученый обернулся к менгу. – А что будет, если на твоем языке сказать «жбенгаан»? Что будет это значить?

– «Черный колдун» или «черный шаман». Это просто другое имя Чернобога, потому что он еще и волшебник.

– Что за глупец, – поморщился Ган. – Что я за глупец! Когда Гхэ рассказывал о храме, я должен был догадаться. Но что же это все значит?

– О чем ты говоришь?

– Начало жречеству в Ноле положил некто по имени «Гун Жвэнг», Черный Жрец, – фыркнул старик. – Теперь ты понимаешь?

Мох вытаращил на него глаза и разинул рот.

– Так ваши жрецы ведут начало от Чернобога?

– Похоже на то.

– Расскажи мне это предание. Как такое может быть?

– Гхэ побывал в Храме Воды. Под ним он обнаружил… Но Мох больше не слушал. Его глаза словно остекленели.

– С этим придется подождать, – прошептал он. – Может быть, тебе лучше бежать.

– Почему?

– Что-то напало на меня.

– Что-то?

Мох наконец взглянул на него, и взгляд его стал жестким.

– Да. Возможно, ты был прав. Я не понимаю почему, но Гхэ решил напасть на меня. Он только что перебил тех духов, что были наружным кольцом моей охраны.

«Я знаю, – лихорадочно размышлял Ган, – я знаю, почему он напал на тебя. Им распоряжается Квен Шен, а Квен Шен послана жрецами… жрецами, которых создал Чернобог». Чем бы ни был Чернобог, одно ясно – он враг бога-Реки и всех его потомков. Он враг Мха и враг Хизи, хотя она может об этом не знать.

– Беги, – повторил Мох.

– Н-нет, – с запинкой ответил Ган. – Мне кажется, я смогу тебе помочь.

– С какой стати ты станешь мне помогать? – спросил Мох, поднимаясь и поворачиваясь лицом ко входу в шатер. Снаружи начал завывать ветер.

Ган хотел ответить, но Мох остановил его, взмахнув рукой:

– Уходи. У меня нет больше времени разговаривать с тобой. – Контуры его тела стали словно слегка расплывчатыми. Сначала Ган подумал, будто что-то не в порядке с его глазами, потом понял, в чем дело. Ему случалось видеть, как император вот так же резонирует, когда его наполняет сила. Мох вышел из шатра. Ган поспешно последовал за ним до выхода и стал наблюдать.

Нечто, в общих чертах напоминающее по форме и размеру человека, висело в воздухе футах в десяти над землей. Вокруг этой фигуры завывал ветер, вихрь увлекал в бешеной пляске искры от горящего неподалеку костра; существо было темнее ночной тьмы и казалось самой пустотой.

– Почему ты явился ко мне таким образом? – довольно мягко спросил Мох. – И почему убиваешь моих стражей, хотя тебе достаточно попросить, и они тебя пропустят?

– Ты обманул меня, – сказала тень голосом Гхэ, в этом Ган был уверен.

– Я не делал этого и не знаю, почему ты так решил. Разве не лучше нам все обсудить?

Но Гхэ явно не собирался пускаться в разговоры. С неба хлынул поток света, словно небеса раскололись и извергли из себя миллион пылающих звезд, сначала раскаленных добела, потом ставших лиловыми и наконец тускло-красными. В то же мгновение этот вызванный Гхэ рой окружил Мха. Тот отпрыгнул назад, и Ган заметил в его руках барабан. Менг начал бить в него и что-то выкрикивать, и огненные осы, подхваченные неизвестно откуда налетевшим ураганом, разлетелись во все стороны. Несколько из них попало на шатер, и тот немедленно загорелся.

Тем временем ниже Гхэ в воздухе стал собираться огромный сгусток тьмы.

– Гхэ, ты идиот! – выкрикнул Ган во время краткого зловещего затишья. – Ты глупец!

То, что сгущалось в воздухе, вспыхнуло желтым пламенем, и похожая на тифа тварь выпрыгнула из барабана Мха, тут же разбившись на мелкие осколки об окружающий Гхэ кокон. Ган разглядел обвившую вампира змееобразную фигуру, потом тень вспыхнула и сгорела, не оставив после себя ничего, и Гхэ предстал глазам старика нагим, все еще висящим в воздухе с вытянутой к небу рукой. Однако в следующий момент он лениво опустил руки и вытянул в сторону Мха один палец, словно приглашая Гана и шамана полюбоваться им. Старый ученый заметил, что палец кончался смертоносным когтем.

Мох пошатнулся, ритм барабана стал неровным, но он тут же выпрямился и поспешно затянул песню-заклинание. Но Ган лишь краем глаза следил за ним. Все его внимание было поглощено Гхэ, который когтем провел по собственному запястью. Хлынула кровь, потекла вниз по пальцам; Гхэ взмахнул рукой, разбрызгивая капли.