Духи Великой Реки

Он долго брел по лабиринту дренажных труб, стоков, ливневых сливов и наконец добрался до труб, по которым подавалась священная вода Реки, – тех, план которых, как было известно Гхэ, составила в свое время Хизи. Ему самому такая карта не требовалась: он обладал полученным от Реки странным пониманием всего, что течет, к тому же ему помогало собственное умение уличного мальчишки и даже обостренное осязание слепого ребенка, дух которого теперь жил в нем. Представление бога-Реки о том, куда текут его воды, каким-то образом смешивалось с умением мальчика ориентироваться без помощи зрения, и хотя Гхэ не нуждался в дополнительных указаниях, чтобы найти храм, это помогало выбирать кратчайший путь. Но когда он достигнет храма, Река окажется там слепа, разве не так? Гхэ подумал о том, много ли дарованной богом-Рекой силы сохранится у него в темных тайниках под струями огромного фонтана, изливающегося на алебастровые ступени. Может быть, его голова снова упадет с плеч, как у марионетки, когда нити, управляющие ее движениями, перерезаны?

Гхэ не думал, что так случится, да это и не имело значения. Был лишь один путь, чтобы послужить Реке, и к тому же этот путь вел в конце концов к Хизи. Ведь он, Гхэ, не какая-то марионетка, не безмозглое существо на поводке.

Так он думал, когда способность видеть в темноте исчезла; Гхэ оказался в подвалах Большого Храма Воды, и сомнения навалились на него с новой силой.

XIV ПРОВОДЫ БОГА-КОНЯ

Хизи осталась сидеть на ступеньке, разглядывая барабан, а Братец Конь, обнадеживающе похлопав ее по плечу, отправился по своим делам. Солнце зашло, купол неба усеяли звезды; лишь кое-где их заслоняли бархатные синие облачка, но и они вскоре растаяли. Менги продолжали песнопения, и сам воздух, казалось, начал дрожать от чьего-то тайного присутствия.

Тзэм скрылся в екте, относя туда ведро с водой, а вернувшись, сказал встревоженно:

– С ним что-то странное творится.

Хизи со страхом заглянула в шатер, неохотно поднялась и вошла внутрь.

Нгангата смотрел на Перкара, обеспокоенно нахмурившись. Его лоб – то немногое, что можно было так назвать, – прорезали морщины, похожие на гусениц, а брови – гусеницы мохнатые – сошлись к переносице.

Перкар застонал и начал метаться. Из его открытого рта вырвались какие-то звуки, которых Хизи не поняла. Нгангата, однако, кивнул и ответил по-менгски:

– Она здесь. – Потом заговорил на каком-то другом языке и поманил Хизи.

К ее ужасу, глаза Перкара открылись; они были странного синеватого цвета, как у несколько дней пролежавшей на берегу рыбы.

– Хизи, – еле слышно пробормотал он.

– Я здесь, – ответила она. Хизи хотела было взять Перкара за руку, но одна мысль об этом заставила ее задрожать: она ведь видела, что за тварь сидит у него на груди и чего она коснется, если коснется Перкара.

– Ты должна… шикена кадакатита… – Он выдохнул еще какие-то слова, которых она не поняла; казалось, дарованное ему Рекой знание нолийского языка изменило Перкару. Хизи взглянула на Нгангату.

– Ты должна отправиться к горе, – неохотно перевел тот.

– Балатата, – снова выдохнул Перкар.

– Да, я знаю, – заверил его Нгангата.

– Что? Что он имеет в виду?

– Он, должно быть, бредит.

– Объясни мне, что он говорит, – настаивала Хизи; потом она обратилась по-нолийски к самому Перкару: – Перкар! Говори!

Глаза юноши открылись шире, но голос звучал совсем слабо:

– Он тебя ищет, – донесся еле слышный шепот. – Бог-Река ищет тебя. Ты должна отправиться к горе Шеленг. Найди знаки… – Его губы продолжали шевелиться, но больше не издали ни звука.

– Телом он кажется немного сильнее, – через несколько секунд сказал Нгангата. – Но он должен бы уже совсем поправиться. Что тебе сказал Братец Конь?

– Что Перкара околдовали.

– Это все, что он тебе сказал?

– Не все, – призналась Хизи, – но остальное я должна обдумать.

– Думай скорее, – сказал полукровка, – если есть что-то, что ты можешь сделать.

Из-за спины Хизи Тзэм прорычал:

– Поберегись, тварь. – Слова менгского языка падали с его языка тяжело, словно камни.

Нгангата нахмурился, но ничего не ответил; не отвел он и глаз от лица Хизи.

– Я буду думать быстро, – пообещала она и вышла из шатра.

Тзэм последовал за ней, бросив на полуальву тяжелый взгляд.

– Спасибо тебе, Тзэм, – сказала Хизи, когда они оказались снаружи, – но Нгангата прав. Я не могу позволить Перкару умереть.

– Можешь. Возможно, его смерть избавит нас от многих неприятностей.

– Нет, Тзэм, ты же знаешь, что это не так. – Великан что-то неразборчиво проворчал и пожал плечами. – Нгангата очень похож на тебя.

– Его мать великанша? Не думаю.

– Ты же понимаешь, что я имею в виду.

Тзэм печально кивнул:

– Да, принцесса, я понимаю. Ты хочешь сказать, что мы одинаковы в том, чем не являемся, а не в том, кто мы есть.

– Ох… – Хизи смотрела на вещи совсем с другой стороны, но Тзэм в точности выразил ее мысль. Каждый из них наполовину человек и наполовину… кто-то еще. Они не были в полном смысле слова людьми.