Духодар

За деревьями взглядам путешественников открылась небольшая поляна, полностью очищенная от деревьев. Не росла здесь и трава, словно вытоптанная выводком кур. Прямо в центре поляны рос из земли здоровенный пень, обхватить который и втроем не получится. Рос, конечно, не то слово. Скорее с трудом держался за землю. Пень уже весь покрылся мхом, кора почти везде поотваливалась. Но от старого трухлявого пня отходили большие, толстые черные корни, как тот, что на дороге встретился. Одни, как спутанные нитки, валялись рядом, другие уходили далеко в рощу. Охотились, видимо. Вид, в общем был зловещим.

— Ого, махина какая, — высказал мысли спутников Биф, — вот кто на нас оказывается зуб…эээ… корни точит. Да этого проглота не прокормишь! Что ему человека сожрать? Так, червяка заморить.

— С чего пню вообще людьми да живностью питаться? — засомневался Рев, — это может патология у него какая, науке неизвестная. Я читал, есть растения, что мух ловят и едят. И цветы-хищники встречаются. Вот только про пней-людоедов я не слышал еще.

Герберт стоял, раскрыв от восхищения рот.

— У Природы много секретов, — заметил наконец он, — прелесть какая… Попробую с ним познакомиться.

Биф фыркнул.

— С пнем? Ты бы еще с табуретками общаться начал! — ядовито сказал он, но Револьд его одернул и жестом попросил замолчать. Герберт прошел несколько шагов вперед, пока почти не поравнялся со старым пнем. Вблизи он выглядел совсем безжизненно, только огромные корни изредка шевелились.

— Он дышит, — прошептал Герб, но так, чтобы спутники услышали, — я слышу! Да он живой!

От его голоса все корни резко взметнулись вверх, быстро скрутились и с диким грохотом попадали на землю. Небольшое землетрясение заставило всех попадать с ног. А корни продолжили подниматься и падать. Будто в пне проснулся барабанщик. Герб даже не пытался отползти, наоборот как можно быстрее добрался до пня и прижался к нему. Здесь корни не могли его достать.

Бифу и Револьду повезло меньше. Побеги сошли с ума и сокрушали все вокруг с настойчивостью маньяка. Теперь стало понятно, откуда взялась поляна в центре рощи. Сумасшедший пень такую канонаду устраивал не впервые. Деревья за поляной от тряски тоже стали заваливаться, того и гляди упадут. Путешественники только и успевали отпрыгивать от падающих побегов или деревьев. Пока им везло, но кто знает, на сколько терпелив пень?

Герберт не мог просто сидеть и смотреть, как товарищи борются за жизнь. Он глубоко вздохнул, зажмурился и прислонил ладонь к трухлявой древесине. По его телу прошла дрожь, которая словно перетекала сначала в руку, а потом внутрь пня. Длилось это недолго.

— Эй! Хватит у меня в голове лазить, — раздался старческий голос, — у меня там все в порядке. Да щекотно же!

Пень громогласно чихнул. Потоком воздуха парнишку сдуло метров на пять. Корни спокойно опустились, но пыли поднялось уже столько, что даже солнца не было видно.

— Как же вы, белки, мне надоели! — возмущался старческий голос, который как ни странно исходил из пня, — я же вас всех извел! Всех, до последнего бельчонка!

Пень снова чихнул.

— Мы не белки, — осторожно подал голос Герберт, — извини, я не хотел лезть к тебе в голову, мы думали ты обычный пень. Между прочим, ты нас чуть не убил своими корнями.

— А чем докажешь, что не белки? — не поверил пень, — а, да, белки не разговаривают. А кто же вы тогда? Не белки вроде, а в голову лезете? Я и вас изведу, слышите, кто бы вы не были!

И он снова начал поднимать свои огромные корни.

— Да на кой черт нам сдался твой трухлявый череп?! — не выдержал Биф, опасливо бросая взгляды на черные побеги, — мы вообще мимо проходили, за грибочками да ягодами. Чего раскипятился-то?

Пень открыл глаза. Оказывается, они у него были. Как и большая пасть, с веточками вместо зубов. Теперь, когда пыль наконец немного улеглась, пень предстал во всей своей жуткой красе.

— Трухлявый… — медленно произнес он, словно пережевывая слово, — зато поумнее твоего. Один эль да снедь всякая на уме. А вот товарищ твой ничего… поумнее некоторых. Сразу видно, много думает. Да только боится чего-то. Ох как много страха в нем чувствую.

Биф усмехнулся.

— Ну немудрено, вид у тебя малость пугающий, понимаешь? — заметил он, — а Револьд, он ученый, мало что в жизни повидать успел. Вот и пугается.

Пень шумно выдохнул и размял свои деревянные конечности. Тяжело, наверное, ему вот так сиднем сидеть. Ни размяться, ни по роще прогуляться. Тоска, одним словом.

— Вы зачем в мою Рощу пришли, а? — продолжил пень, — и этого еще притащили. Тоже из ваших, небелок? Пусть еще хоть раз ко мне заглянет, я его в порошок сотру. Я вас вообще сюда не звал. Повадились ко мне домой ходить. Покою от вас нет.

Револьд понял, что пора ситуацию в свои руки брать. Биф своими подколами только еще больше разозлит трухлявого. А у Герба с пнем вообще как-то не задалось. Надо как-нибудь тему перевести, чтобы успокоился немного. Да уж, скажешь кому в Амиуме, что с пнем болтал, так ведь засмеют же. Еще и в дурачки запишут. Обычное дело.