Духодар

Вот вечно взрослые все усложняют, подумал Герб. Сначала заинтересуют, а потом ответа от них не дождешься. Сколько не пытался сын кузнеца выяснить о равнине за лесом, но так ответа и не получил.

— Гляньте, как полыхает. Ну надо же как разбушевались, — пробурчал Биф, на ходу разглядывая горизонт на юге, — да там светло как днем, даром что ночь на дворе. Я же говорил вам, эта угроза не по зубам никому из нас. Те, кто остались в деревне… в конце концов, это их выбор.

Остальные послушно уставились в южное небо. Яркие вспышки завораживали. Цвета переливались от темно-оранжевого до рубиново-красного, окрашивая облака в небывалые оттенки. Не иначе как чудом такое и не назовешь. Правда, побывать близ такого чуда никто особо не рвался. Всех устраивало любоваться на расстоянии.

Револьду смотреть на бешенство в небе было особенно тяжело. Он винил себя. Он обвинял себя в том, что потащил на этот проклятый Промысел Кисть и книгу… С каким бы удовольствием он разорвал ее сейчас! Или сжег, или еще что-нибудь. Не все ли равно, лишь бы не существовало ее вовсе. Ни ее, ни этой щемящей вины в груди. Каждый, кто шел сейчас впереди и позади него, Револьда, лишился сегодня своего дома, своей спокойной, мирной жизни. А возможно скоро лишится и самой жизни. Кто знает, на что способны Эговары и где предел их сил.

Ученый вздрогнул. Он не сразу понял, что к его руке прикоснулись. Рев с трудом вынырнул из мыслей и огляделся. Рядом плавно шагала Ками, ее глаза участливо смотрели на него.

— Как ты? — спросила девушка, обхватывая пальцами его запястье.

— Никак не могу понять, как же я мог вас всех так подставить, — поделился Револьд, — из-за меня вы лишились всего. И едва не погибли.

К удивлению ученого Ками улыбнулась.

— Ну нет, Рев, мы сами так решили, — с теплом в голосе произнесла она, — не ты заставил Вигмара заступиться за тебя. Не по твоему желанию Биф избавил нас от Чета. В глубине души, мы все мечтали, чтобы этот проходимец исчез из нашей жизни.

Револьд покачал головой.

— Но Кисть-то, кисть! Я лично, как последний дурак, притащил ее прямо в лапы этим монстрам! — возмутился он, — с этим же ты не станешь спорить?

— Но разве ты этого хотел? — вопросом ответила девушка, — разве ты желал, чтобы Эговары ожили и заново начали мучать нас, обычных людей?

— Нет, — растеряно ответил Револьд, — совсем нет. Я всего лишь хотел… сделать как лучше. Лимион натворил бы с ней таких дел. А выходит вышло даже хуже.

Рука Ками скользнула по волосам ученого, а лицо внезапно оказалось совсем близко. Настолько близко, что ее дыхание обжигало ему щеки.

— А мне кажется, что вышло все так, как должно было быть. А винить себя за то, что сделано нечаянно… вот уж где ловушка для дурака, — произнесла девушка, — не лучше ли придумать, как все исправить?

Мгновение! — и девушка уже исчезла, скрылась в веренице беженцев из Грилмуф, поспешила помочь какой-то старушке преодолеть подъем на холм. Револьд посмотрел ей в след и перевел дух. Как это у нее вышло? Он ведь застыл как дуб, пока Ками была рядом. Да и сейчас с трудом получалось заставлять одеревеневшие ноги шагать вперед.

Лишь к полудню им удалось добраться до кромки леса. Солнце вовсю сияло на небе, вселяя в людей хоть какую-то радость. Что не говори, а все проблемы, беды, ужасы отступают, когда над головой яркое солнце, а где-то неподалеку поют птицы. И все, что было, вспоминается как дурной сон, который надо бы поскорее забыть, да пока не выходит.

— Ижак привал требует, — заметил Вигмар, — говорит больше и шага не ступит, нести придется. Сами понимаете, чем это обернется для наших спин.

— Что ж, — кивнул Биф, — он прав, пора отдохнуть. Иначе тащить надо будет не только его. Вроде далеко ушли, да кто их знает, этих Эговаров. В общем, ушки на макушки, братцы.

Костры разводить не разрешили, поэтому пришлось все есть холодным. Убегая из дома, люди похватали кто что мог, и теперь из этого получилась неплохая гора разной снеди: рыбные и мясные копчёности, хлеб, сухари, овощи, да и всякое такое по мелочи. Кто-то умудрился утащить даже сырое мясо, но теперь его придется оставить: жарить негде, а так оно долго не проживет. Впрочем, холодный обед очень даже скрасили несколько бутылок эля Ижака. Бывший хозяин кабака, конечно, поворчал для приличия, но потом сидел и краснел от удовольствия: только ленивый не нахваливал его творение.

Револьд перебрался подальше от остальных. Слишком шумно. На его взгляд, люди издают много лишних звуков. Порой его ушам так хотелось тишины. Да и поразмыслить наедине не помешает.

Ученый внимательно разглядывал свою карту, что заметно подряхлела. Ей пришлось пройти все тяготы вместе с хозяином, но она не жаловалась. Местами только протерлась, да уголки надорвались. Впрочем, задачу свою выполняла исправно.