Духота

Как ты, теплейший к Богу о нас молитвенник, мог подкалдыкивать Аэндорской волшебнице, вызывавшей духи усопших? Разве не чуял гнева пророка Исайи и отцов Церкви: «Спрашивают ли мёртвых о живых?… нет в них света». Чего ради отмахнулся от «Плодов просвещения» Льва Толстого, что смехом высек импонирующий себе оккультизм?… Поздравляя приторно затёртыми телеграммами Сталина с днём рождения, не иллюстрировал ли резюме Некрасова: «Люди холопского звания сущие псы иногда: чем тяжелей наказание, тем им милей господа»?… Славно было бы близ твоего облика на стене собора поместить барельеф с физиономией Ленина, чей портрет ты повесил в своём кабинете рядом с иконой Богородицы.

Какая кошка, выгнув спину, страшно заворчав, вздыбив шерсть, перескочила через твой гроб?

Ты пальцем не пошевелил, чтобы открыть отбитый мною храм.

И хотя английским издателям взбрело на ум включить моё имя в энциклопедию «2000 религиозных деятелей ХХ века», а Биографический центр в Кембридже, где Бердяеву присвоили гонорис кауза чин доктора богословия, в восторге подтвердил мою номинацию на международное звание «Человек года», – служить мне в соборе не дают. «Не храбрым победа, не мудрым хлеб»…

Пусть же он будет эпитафией на моей могиле!

LI

Боже! Что такое? Праздник у бассейна: гуденье, бубны, трубы, гусли и сопели. Толпа, сдаётся, похожа на Шостаковича, любившего послушать духовой оркестр пожарных и (не менее Муси Плесневецкой) кошачий вокализ футбольных трибун.

Тут моя соседка виолончелистка в смятой войлочной шляпе, богиня отхожего места Умрихина, атлеты духа в рясах, и вообще всё руководство курорта, торжество-то вон какое.

В центре овального водоёма – скульптурная группа детей на постаменте: мальчишки и девчонки, взявшись за руки, пляшут вокруг разинутой пасти крокодила, высунувшегося из воды. Им вторят на бордюре крупные лягушки, испуская толстые струи. Таких мясистых амфибий я не видел даже в резиденции президента компаний «Шикарный клуб», где жена хозяина любезно предлагала выкупаться с нею в домашнем бассейне, но я, не зная, нет ли в водоёме крокодила, т.е. подозревая, как на это отреагирует её муж, вежливо отклонил данное пожелание.

Это типовой фонтан прошлой эпохи. Его наштамповали из железобетона в Сталинграде, Воронеже, Днепропетровске, Оренбурге и других местах.

По замыслу создателей, их продукция иллюстрировала популярную сказку: пойманного злодея Бармалея проглотил, по просьбе милого доктора Айболита, добрый крокодил. А чтобы никто не сомневался, кто здесь Бармалей, а кто крокодил, на фронтоне железнодорожного вокзала близ фонтана разместили для каменного хоровода поющей пионерии припев «Слава великому Сталину!»

После страшной бомбёжки в 42 году немецкой авиацией фонтан покалечено уцелел. Кому из подростков оторвало голову – из шеи торчит металлический клык, кому вместо рук достались железные прутья, кому до арматурных костей расщепило ноги… Фото этой трагедии облетело весь мир, расквасив Черчилля, ухаживающего за «Дядюшкой Джо», до крокодильих слёз.

По той причине, что скульптурный ансамбль якобы не представляет из себя по канонам эстетики соцреализма никакой художественной ценности, сей самый подлинный символ сталинщины смекнули в 50 году повсюду демонтировать.

И вот он… снова вылез, будто готический шрифт оккупации из-под смытой дождями многократной побелки на стене бывшей немецкой комендатуры; будто фюрер в шинели с поднятым воротником выбрался из бункера и трогательно потрепал по щеке одного из вытянувшихся перед ним мальчишек, который подбил из фаустпатрона русский танк в развалинах оглушённого Берлина.

Фонтан восстановили не только в Волгограде и других селениях, даже в нашем закутке, невольно взывая к зловещему времени, когда страна валялась в горячке индустриализации, а жар обожания вынуждал выплясывать перед кремлёвским крокодилом, наподобие Давида пред священным ковчегом.

Не богини, что питаются существами четырнадцати миров, танцуют перед оскалённым аллигатором, а сытые радостные ребятишки, чьих преголодных сверстников, застигнутых при разграблении продовольственных складов, на кражах из железнодорожных вагонов, кат гороховый втайне приказал расстреливать, начиная с двенадцати лет, подвязав венерически больным беспризорникам рубашки для сбора яблок в раю.

Ибо Иосиф Виссарионович не хуже Ивана Матвеича (героя повестушки Фёдора Михайловича), угодившего в брюхо прожорливой рептилии, был одержим ненасытимой идеей улучшить судьбу всего человечества, жаждущего на его спине перемахнуть в Эдем по методу одного святого, что преодолел Нил верхом на крокодиле.

LII

Когда народное гулянье улеглось, и дурман мероприятия растаял в надвигающейся ночи, один из пьяных ветеранов войны (победителей не судят), звеня медалями, опорожнил мочевой пузырь в новый бассейн; так не то в кровавый праздник евреев Пурим, не то в канун Пасхи Христовой насцал себе в штаны, умирая в беспамятстве, экс-бурсак в мундире генералиссимуса, на чью рожу Оспа-матушка обронила рассыпавшиеся чётки.