Духова гора

Лес закончился, когда сгустились сумерки и первые огоньки светлячков рассеялись по лугу, а громада крепости встала на горизонте надёжным оплотом, освещаемая огнями факелов.

Громогласный потрясённый крик кого-то из стражи разнёсся над поселением и погрузил всю округу в суету.

— Ведарь! — орал стражник в сторону раскинувшейся за стенами площади. — Рысь нашла ведаря!

Ведарь? И как я не догадалась? Пропавший ведарь, что учил Аргора и Радомира! А Хэда его дочь? Где же тогда жена? Неужели погибла?

Но все вопросы потонули в гуле молотом застучавшего сердца. Чуткие уши дёрнулись. Его шаги стали тяжелее, но не узнать их было невозможно. Запертые на ночь ворота распахнулись, открывая моим глазам толпу заспанных людей, в наспех накинутых тулупах и платьях. Осенний воздух уже холодал к зиме и забирался под полы тёплой одежды у людей, перебирал мурашками мех моей шкуры, только начавшей обрастать подшёрстком на зиму.

Измождённый, с залёгшими тенями под тёмными провалами глаз, всклокоченными волосами, похудевший так, что даже наращенные годами тренировок мышцы не могли этого скрыть и всё равно любимый. В тусклых карих глазах будто зажёгся лихорадочный огонь, колени Аргора подогнулись и он осел в траву впереди замершей толпы. Протянул руки и лишь тогда я смогла опомниться и бросилась в объятья мужа. Оборот не заставил себя ждать, холод отступил, рысь притихла на сундуках запертой памяти, тепло и нежность пронеслись по венам, убеждая, что всё позади и я жива. И он жив.

Я не знаю кто дрожал больше, кто сильнее боялся проснуться и понять, что это не сон, чьи губы ревностно и нежно касались щёк, носа, рук. Я боялась, что окутавший меня запах чабреца и полыни лишь безумная мечта, что всё это не наяву. Но прикосновения его рук и губ дарили надежду, что всё реально.

— Лахи, — напряжённый голос князя вырвал из безумного омута радости и слёз. — Ты вернулся.

Радомир не спрашивал, а утверждал. Оторвавшись от мужа, я взглянула на князя. Вот уж, кто ни на миг не изменился. Ощутив мой взгляд, правитель кивнул мне и вновь повернулся к гостям.

— Пришла пора, — пожал плечами ведарь. — Цел мой дом ещё? Мы с дочерью там поселимся.

— Дочь? — князь вздрогнул и медленно моргнул, встречаясь взглядами с лучницей. — Хэда? Но…

Встряхнув головой и возвращая себе прежнее уверенное выражение лица, Радомир распорядился закрыть ворота, проводить ведаря с дочерью в их дом и, наконец, переключил всё свое внимание на замерших посреди дороги меня и Аргора.

— А я ведь так Кайриму спасибо за рысь и не сказал, — хмыкнул князь и, отвернувшись, ушёл с площади, оставляя меня и заклинателя одних.

Люди растеклись по домам уже при первых приказах, обсуждать происшествие, досыпать, а утром снова дивиться возвращению тех, кого уже считали мёртвыми.

Аргор поднялся, увлекая меня за собой и крепко сжимая в объятьях.

— Идём домой, — тихо произнёс муж, касаясь губами кончика моего носа.

Глава 12

Заклинатель вёл меня знакомыми уже тропинками мимо бревенчатых домов, в которых потихоньку гасили свечи, а люди укладывались в объятья ночи, что тёмными крыльями укрыла крепость. Холодный стылый ветер трепал низ моего платья, которое было надето в тот день, когда вурдалаки угнали меня прочь от знакомых мест.

Аргор и сам был в одной рубахе и домашних брюках — всё, что на нём было, когда со стены раздался призыв стражника.

Мы прошли мимо дома Любавы, в котором бледный огонёк успел погаснуть до нашего приближения. В ответ на мой недоумённый взгляд, Аргор лишь крепче сжал ладонь, прижимая к себе моё дрожащее от холода тело, и вывел к невысокому двухэтажному дому. Аромат свежеспиленной древесины ещё витал в воздухе рядом и ощущался внутри.

— Половик Любава сплела, — словно извиняясь, криво улыбнулся муж. — Не хочу, чтобы старики разносили сплетни, их и без того хватает.

Вместо ответа я обхватила ладонями лицо Аргора и прикоснулась осторожным поцелуем к его губам. Он ждал! Он меня не забывал!

Тихий скрип несмазанных петель отрезал нас от того мира, что раскинулся за пределами нашего личного мирка. В слабом свете зажжённой свечи отражались привычные взгляду вещи. Новые глиняные горшки хмурили свои бока от падающего на них света. Грубо сколоченные стулья ждали прикосновений разложенных рядом инструментов, чтобы обрести завершённый облик. Сразу за печью уже готовая лавка и лестница на второй этаж в убежище и спальню.

С улыбкой я рассматривала огромную дубовую кровать, что занимала половину комнатушки, и под самым окном пышно взбитую подушку с серой шерстяной шалью. Муж настороженно следил за моими эмоциями, словно боялся, что я сейчас исчезну — стоит только отвести взгляд.

— Спасибо, — улыбнулась ему, вложив в эту улыбку всю ту нежность и благодарность, что удержали мой разум на самом краю, не позволив окончательно потерять себя.