Духовная культура средневековой Руси

Есть сквозная идея, проходящая через «Главы» и обобщаемая автором в своеобразном рефрене, которым заключается каждая, обращенная к царю глава: «Бог же мира да буди с тобою, государем, во веки». Под «миром» в данном случае понимается дух миротворчества. В каждом из поименованных обращений к царю автор взывает о «милости к падшим»: «Сотвори милосердие к повинным ти, преврати гнев на милость, Бог же Свой праведный гнев, еже о твоих согрешении имать, к тебе на милость превратит и оставит ти согрешениа… Бог же мира да буди с тобою, государем, во веки». Мотив «милости» характерен для большинства сочинений Ермолая–Еразма. В наших «Главах» мотив этот в шести случаях обращен прямо к царю. Нельзя не обратить внимание, что речь автора «Глав» всегда имеет конкретный повод и связана с конкретными ситуациями. Автор обращается к царю со словом «О радости нарожениа отрочат». Он пишет: «Господь и Творец хотяй твоего государскаго плода, сотвори семени твоему благородие». Автор хорошо знает чаяния своего государя: Господь Бог может «и сердце его (новорожденного сына. — А. 1С) сотворити в безстрашии и смысл в крепости и управити путь его ко благополучению, еже иноверныя покоряти и грады супостат наследити». Из главы «О нарожениих дщерий» мы узнаем, что автор знал не только радости, но и печали своего государя, он знает, что в связи с рождением дочери государь «не вел ми о сем порадовася», однако читаем в главе: «Якоже миру без муж невозможну быти, тако и без жен». И потому: «тебе же аще и неудобь, но Его (Бога. — А. К.) благодариши». В главе «О наследствии градов супостатных» автор сравнивает бранные подвиги своего государя с подвигами Авраама, Моисея, Иисуса Навина, Гедеона, Давида, побеждавших своих врагов споспешением Божиим, и говорит своему государю: «Такоже и тебе ныне возвеличив и утешив», но «сего ради, государи, — обращается наш автор, — аще хощеши от Бога су губу радость нынешней прияти…, сего ради, государи, Божиа ради превеликиа милости нынешниа сотвори милосердие к повинным ти, преврати гнев на милость. Бог же свой праведный гнев, еже о твоих согрешении имать, к тебе на милость превратит и оставит ти согрешениа и воздаст ти сторицею не вся твоя враги одоление. Бог же мира да буди с тобою, государем, во веки».

«Главы», которые автор свел в одно сочинение, воспроизводят в своеобразном преломлении события единственной и неповторимой ситуации, сложившейся в период «казанского взятия» и ближайших к нему лет, ситуации, современником которой был Ермолай. Если принять, что именно эти события являются предметом главы «О наследствии градов супостатных», «О победе на враги ратныя», «О скорби о побиенных на рати или плененых», то остальные главы этого сочинения окажутся расположенными в своей внутренней связи. Глава «О радости нарожениа 'прочат, о сынех» имеет в таком случае в виду сына Ивана IV Дмитрия, родившегося в 1553 г., коща Иван IV еще не вернулся с казанского похода, а может быть, и другого сына Ивана IV, царевича Ивана, родившегося в 1554 г. («о сынех»). Глава «О нарожениих дщерий» может иметь в виду дочь Ивана IV Евдокию, родившуюся в феврале 1556 г.

Глава «О скорби сродник умерших», имеющая параграф «Об отрочатех», утешает царя: «Сего ради, государи, не скорбети, но о сих паче Бога благодарити, яко без греха поидоша». В самом деле, царевич Дмитрий умер в том же 1553 г. Что касается главы «В радости боляром и всем вельможам, в чин пришедшим», равно как и главы «В скорбех боляром и всем вельможам от сану избывшим», то в опалах, отъездах, связанных с боярским «мятежом» во время болезни Ивана IV, в падениях и возвышениях разных лиц в 1553 и ближайших к нему годах эти темы имеют свое глубокое оправдание.

Перед нами оригинальный памятник публицистической мысли середины XVI в., имеющий в центре своем политические события 1553 г.

Что можно сказать об авторе памятника на основании самого памятника? Живой отклик автора как на общегосударственные дела, так и на домашние (при всем их значении) печали и радости Ивана IV выдают в нашем авторе человека, более или менее близко стоявшего к царскому двору, деятельного и, судя по форме его «Глав», обладавшего литературным даром.

Далее, выясняется религиозно–церковное направление, в котором мыслил публицистически настроенный автор. В этом отношении он глубоко отличен, например, от И. С. Пересветова.

Более того, автор обнаруживает большую осведомленность в библейских текстах, искусство в подборе их для обоснования своих идей, что позволяет предполагать в нем профессионала, обладавшего большой специфической образованностью.