Духовная прародина славян

Этимологическое совпадение имени освящающей брак скандинавской богини с именем славянского бога-кузнеца тем более показательно, что в данном брачном ритуале фигурирует еще и молот Тора. Некоторые данные позволяют предположить существование мифологического персонажа, имеющего в своем имени корень свар, еще во время индоевропейского единства. В сороковом гимне V мандалы Ригведы, собрании священных гимнов индийских ариев, созданном во II тысячелетии до н. э., рассказывается миф об Атри, спасшем Солнце-Сурью, проглоченное Сварбхану. Обычно в Сварбхану видели некого злокозненного демона, названного к тому же в этом гимне асурой. Однако асурами в Ригведе называется старшее поколение богов, часть из которых, как, например, Варуна, перешли на сторону нового поколения богов и вошли в состав индийского пантеона. Однозначно считать Сварбхану демоном не позволяет и его имя, которое буквально означает «обладающий солнечным светом». Примирить это противоречие позволяет гипотеза С. Джемисон, согласно которой имя Сварбхану является эпитетом ведийского бога огня Агни в его грозном аспекте, который от имени богов наказывает бога солнца Сурью за инцест с собственной дочерью Ушас, пронзив и скрыв его мраком [429]. Данная версия подкрепляется тем, что женой ведийского бога солнца является Шакти, родная дочь Сварбхану, который в данном контексте превращается из злокозненного демона в тестя бога солнца. Вне зависимости от интерпретации ведийского гимна, в нем присутствует сюжетная связь между Сварбхану и Солнцем, что соотносится с тем, что Сварог был отцом Солнца-Дажьбога в славянском мифе, а если теория С. Джемисон верна, представление об установлении Сварогом сексуальных табу может быть отнесено к эпохе индоевропейской общности.

С другой стороны, косвенно подкрепляет отождествление Сварбхану с ведийским богом огня Агни тот факт, что древнерусские поучения против язычества называют огонь Сварожичем, т. е. сыном бога-кузнеца. В «Слове Иоанна Златоуста о том, как поганые веровали идолам» он оказывается в одном ряду с другими знаменитыми богами отечественного пантеона: «А друзии Перену, Хоурсу, виламъ, и Момоши… А инии въ сварожитца верують и въ Артемиду, имже невеглаши человечи молятся, и куры имъ режють. О оубогая коурята, оже не на честь святымъ породишася, ни на честь вернымъ человекомъ, но на жертву идоломъ режються!» [430]Другое древнерусское поучение — «Слово некоего Христолюбца, ревнителя по правой вере», пересказывая выше приведенный фрагмент, добавляет одно существенное пояснение: «Коуры режють; и огневи молять же ся, зовуще его сварожичымь» [431]. Так сын Сварога напрямую отождествляется автором поучения с огнем, культ которого у славян единодушно отмечался отечественными и мусульманскими писателями. По этому поводу Ибн-Руст высказывался абсолютно однозначно: «Все славяне — огнепоклонники» [432]. Наконец, еще одну подробность добавляет очередное христианское поучение — «Слово св. Григория о том, како первое погани суще языци кланялись идоломъ и требы им клали; то и ныне творять»: «И огневы сварожицю молятся и навьмь мъвь творять и вь тесте мосты делають..» [433]Поклонение Сварожичу здесь поставлено рядом с упоминанием поклонения навьям — умершим предкам. В «Слове некоего Христолюбца» упоминается и место поклонение огню: «и вся жертва идольска, иже молятся огневи подъ овиномъ» [434], а на древность этого обычая, ставшего объектом преследования немедленно после насильственной христианизации Руси, указывает церковный устав Владимира, определявший, что молящиеся под овином подлежат церковному суду. Впоследствии, уже в эпоху двоеверия, в низшей мифологии восточных славян появляется и специальный дух овина — овинник, на которого перешел ряд черт Сварога. Выше уже было показано, что, подобно божественному кузнецу, он спас парня от мертвой старухи. В свете того, что Сварог был богом — покровителем свадьбы, интересно отметить схожие черты и у овинника. В.И. Даль приводит следующее народное поверье по этому поводу: «Девка кладет ночью руку в овинное окно: коли никто не тронет, в девках сидеть; голой рукой погладит, за бедным быть; мохнатою — за богатым».