Духовная прародина славян

Однако вода и смерть были не единственными ассоциациями, которые порождало имя сестры в купальских песнях. С не меньшим основанием Марью можно соотнести с марой или морой, которая в западнославянской и южнославянской мифологии (серб, мора, морава, пол. zmora, тоrа, таrа, хорв. тоrа)является персонажем, который душит и мучит ночью спящего человека (ср. макед. мора— «кошмар, страшный сон») [584]. Так, например, в Сербии и Черногории морой назывался дух, вылетавший из ведьмы в виде мотылька и по ночам давивший людей. О том, что подобный персонаж некогда присутствовал и в восточнославянской мифологии, красноречиво говорят как з. — бел. марас аналогичным значением, так и русские кикимора или шишимора, а также известные на Руси как мары, марухи — маленькие вредоносные существа женского пола. «Очевидно, — писал еще в XIX в. А.Н. Афанасьев, — что в марах или кикиморах олицетворены души усопших («мор» — смерть, чума, «мар» — сон, «мара» — призрак, «мары» — носилки для мертвых)…» [585]О том, что данное понятие имеет не только общеславянские, но и общеиндоевропейские корни, говорят такие слова, как нем. Nachtmar, англ. night-mare, фр. cauche-mare — «кошмар, привидение», а также буддийское божество Мара, чье имя буквально означает «убивающий», «уничтожающий», которое персонифицирует зло и все то, что приводит к смерти живые существа. Лишь одержав духовную победу над Марой и его тремя дочерьми, олицетворявшими сексуальные страсти, Будда Шакьямуни смог достичь просветления, и с тех пор в буддийской традиции данный персонаж стремится создать препятствия стремящимся к просветлению бодхисатвам. Хотя в народной мифологии Мара считается реально существующим божеством, в философском буддизме он рассматривается как отражение негативных сторон человеческой психики [586]. Следует отметить, что в древнерусском языке слово мара означало «потерю сознания» и в ряде случаев также использовалось в контексте сексуальных желаний: «Напущеная мара пьрвозданому прообразующи похотнье любвъное моужа, егда въжядаеть на чада и обоумаряеть чадородьными раслабляемъ» [587]. Как отмечает В.И. Даль, еще в XIX в. слово мара в русском языке значило «блазнь, морок, морока, наваждение, обаяние; греза, мечта; призрак, привидение, обман чувств и самый призрак» [588], а в отдельных диалектах обозначал «домового». Сходные явления это слово выражало и в других славянских языках: укр. мара — «призрак, привидение», словен. maren — «ничтожный, тщетный», чеш. mariti — «губить, тратить, расстраивать, разбивать (надежды)», польск. mare «сновидение, призрак», marny «бренный, напрасный».