Духовная война

– Такова она и есть. Если через несколько лет, после того, как хорошенько оглядитесь вокруг, вы всё ещё будете на этом настаивать, я буду очень рад обсудить с вами ваши взгляды. А сейчас напишите-ка, что вы думаете о разнице между эгоистическими притязаниями и процессом сотворческого позволения.

– Это задание для меня?

– Конечно, для вас. С вашей перспективы вся вселенная для вас. Для кого же ещё?

***

– У вас есть ещё какие-нибудь примеры? – спросила Лиза немного погодя. – Кроме падения с мотоцикла?

– Я могу привести бесконечное количество примеров, – сказал я. – Как если бы я спросил вас привести пример, когда вы о чём-нибудь думали. Падение с мотоцикла это большой, яркий пример. Покупка дома – прекрасный пример: то, как первый дом, который я пытался купить, проложил путь для дома в Сан Мигель, просто изумительно. Встреча с Майей – замечательный пример, особенно моя роль в процессе: моё терпение, исследование и доверие, медленно выстраиваясь, разворачиваясь без усилий и в точное время, привели к совершенному результату. Написание книг – прекрасный всё продолжающийся пример такого сотворчества в работе. В центре всех этих примеров, и бессчётного числа других, которые я могу привести, стоит элемент доверия, терпения, невмешательства. У меня нет эго, которое требовало бы чего-то или настаивало бы на способах и средствах, поэтому события разворачиваются таким образом, какого эго никогда не смогло бы вообразить или достичь.

– Всё это хорошие примеры, – заметила она, делая записи.

– Но наиболее интересным я нахожу не эти большие фонтанирующие примеры. Они вторичны по отношению к самому интегрированному состоянию – утончённость и изящество, развитие и очищение чувств, состояние жизни и бытия в целом – и эти примеры-бомбы являются лишь частью его. И самое лучшее во всём этом, хотя для меня это уже в прошлом, это умопомрачительное персональное возрождение бытия вне отделённого состояния.

– Не уверена, что понимаю, – сказала она.

– Лучшая сторона пребывания вне темницы, это пребывание вне темницы. После этого всё остальное просто восторг. Довольно скоро вы сами это узнаете, когда немного успокоитесь, сможете на всё взглянуть с немного большего расстояния и поймёте, что вы в действительности совершили.

– Я гляжу в будущее, когда отдалюсь от этого, – сказала она устало, – но сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся понять это так, как вы.

– Вы сможете, если захотите, если проявите интерес. Я обладаю естественным интересом к царству сна, к работе иллюзии, к творчеству.

– Каким образом это включает творчество?

– Именно этим является вся жизнь – свободно текущим, динамическим творческим процессом. Иногда можно услышать, как творческие люди описывают, как они отходят в сторону и позволяют музе или вдохновению течь сквозь них, или как Микеланждело описывал, что он видит статую в скале, а потом просто отсекает всё, что не является статуей – видеть правильность и удалять неправильность. Здесь то же самое, но во всём, не только в произведениях искусства. Вся ваша жизнь становится творческим процессом, утончённым позволением, едва заметной тенденцией к правильности от неправильности такой же тонкой и очищенной, как ваш механизм равновесия.

Она минуту молчала, делая заметки.

– Разве об этом не написаны книги? – спросила она.

Я забыл, где мы.

– О чём?

– Ну, о материализации желаний, наверно.

– О, да, есть куча книг, написанных людьми и ченнелингов, об искусстве материализации желаний, использовании аффирмаций, ворожбы, законов привлекательности, и прочее. Книги, с которыми я знаком, все написаны для отделённого, одетого в эго существа, как книжки «Сделай сам» для детей, но детям не нужны книжки о том, как действовать по-взрослому, им нужно стать взрослыми. Книги сулят многочисленные способы воплощения в жизнь ваших желаний, получения всего, что вы хотите, но это в действительности самая маленькая часть, скорее приятный побочный эффект.

Вообще-то, сейчас у меня было несколько побочных эффектов. Я заметил, что всё ещё есть боль, но она не болит. Любопытно. У меня почти нет опыта приёма лекарств, но пока это кажется очень приятным.

– Как вы, вероятно, начинаете сами видеть, – сказал я Лизе, – быть богатой и красивой рок-звездой в состоянии отделённости это ничто. Попасть в интегрированное состояние это всё. Не важно, кто вы, чего вы хотите, духовный ли вы человек, творческий или какой-то ещё, задача номер один всегда одна и та же: стать Взрослым Человеком. Ничего не произойдёт прежде этого. Нет аргументов в пользу Человека-Ребёнка, кроме аргументов эго и страха.

Я закрыл один глаз, и это было так приятно, что я закрыл второй.

***

Лиза что-то сказала. Я открыл один глаз, потом второй.

– Что? – спросил я.

– Вы говорите, что это существует для каждого, – сказала она, – что даже в связанном эго состоянии мы можем участвовать в этом, но я этого не вижу. Где это происходит?

Минута ушла у меня на то, чтобы сделать грамматический разбор её вопроса.