Духовная война

Мне нравился мой гаражный насест, но я был совершенно открыт сверху и сзади, поэтому оставаться здесь я не мог. Когда полисмен прошёл, я слез назад и пошёл вслед за ним. Это казалось неплохой идеей, пока, не заметив, что он остановился, я не подошёл слишком близко и не шаркнул гравием. Он направил фонарик на меня, что-то прокричал, и я вновь кинулся бежать. С треском проломившись сквозь заросли живой изгороди, я пробежал вдоль стены дома и вдоль подпорной стены из железнодорожных шпал между домами. Полисмен поймал меня в луч фонаря, находясь в десяти метрах от меня. Я нырнул на следующую улицу и оказался возле вершины горки для катания на санках – шестидесятиметровый деревянный скат для спуска вниз на озеро во время мороза с параллельной лестницей для подъёма обратно. Раздумывая, куда дальше бежать, я получил подсказку из наклейки на бампере ближайшей машины. «Как поступил бы Иисус?» спрашивала она, и ответ пришёл мгновенно. Он схватил бы крышку от мусорного бака и спустился бы на ней по деревянной горке к озеру и свободе. Конечно, у Иисуса скорее всего был бы куда лучший в санитарном отношении план, чем у меня.

Вместо этого, я побежал назад на вершину холма в парк, чтобы посмотреть, как развиваются события и решить, что делать. Я добрался туда в целости и уселся под деревом, наблюдая за тем, что происходит внизу, и переводя дыхание.

Наверное, вы думаете, что просветлённый мастер должен быть безукоризненным примером хладнокровия и безмятежности, человеком совершенного равновесия и сдержанного изящества, излучающим любовь и сострадание, испускающим атмосферу спокойствия и невозмутимости, высшее существо, живущее незатронутым мелкими проблемами и неприятностями повседневной жизни. Я думал о том же, прислонившись к дереву и размышляя над абсурдом своего положения. «Да, – думал я, – это не очень-то по-просветленски».

***

Когда я не знаю, что делать, я не делаю ничего, что я и сделал. Я сидел и наблюдал, не делая особенных попыток спрятаться или продолжить игру.

Приключение началось около часа тому назад. Внизу на стоянке было четыре полицейских машины, другие подъезжали и уезжали. Уже вызвали полицию округа, и я подслушал разговор о вызове полиции штата, но очевидно они не хотели поднимать слишком уж много шума, не зная, кого они преследуют и почему.

Мне было любопытно и немного грустно видеть, что полицейских это вовсе не забавляло. Знаю, я до смешного плохо сведущ в отношении людей, но мне и правда было не понятно, почему они так расстроены. Стояла прекрасная ночь – множество звёзд, прекрасная луна, прихватил небольшой морозец. Они занимались всякими полицейскими штучками – рыскали по тёмным улицам с фонариками и пистолетами, искали какогото таинственного нарушителя, игрались с картами и микрофонами, создавали планы поиска. Реальная охота на человека. Приятное отступление от обычной тягомотины с драчунами в барах и пьяными водителями. Я не понимал, что такого плохого во всём этом, но, как я сказал, я вообще плохо понимаю людей. В общем, весёлыми они не выглядели.

После нескольких минут наблюдений и размышлений, я понял, что с меня хватит, и тихо спросил вселенную, что мне делать. Ответ пришёл чётко и быстро. Я услышал, как главный окружной полисмен принял решение выпускать собак. Один из его людей пошёл, чтобы сообщить об этом по рации. Это и был мой ответ. Мне совершенно не хотелось, чтобы всё заходило так далеко, поэтому я встал, отряхнулся, и спустился с холма, чтобы представиться:

— Привет, ребята, – сказал я, прерывая их сутолоку возле карты, – кажется, я тот, кого вы ищете.

Внезапно, пистолеты. Много.

Мне было приказано положить руки на капот полицейского джипа, стоящего ближе всех ко мне. Довольно полный коп средних лет с сержантскими нашивками появился непосредственно справа от меня, направил пистолет к моей голове на расстоянии фута и с трепещущей искренностью проговорил:

— Не дёргайся. Одно неверное движение, ублюдок, и я снесу твою ублюдочную башку.

Не каждый день вам делают такие предложения.

Вот это было действительно забавно – я не двигался. Именно об этой части я нахожу наиболее интересным и стоящим упомянуть здесь в рассказе об этом эпизоде. Мне нестерпимо хотелось двинуться. Смех стремился вырваться наружу, но каким-то образом я смог удержаться и пресечь видимое движение. Я смеялся не над полицейским, не над мелодрамой, не над абсурдностью. Я смеялся, потому что вот он, неожиданный, но абсолютно очевидный выход. Ни беспокойства, ни беспорядка, легче, чем щёлкнуть выключателем. Просто поверни голову и крикни "Буу!", и превосходный весёлый конец будет безболезненно обеспечен в тот же миг.