Духовная

Признаться, ваш батюшка поступил очень дальновидно, не ограничившись домашним завещанием, а заверив его у Белогородцева. Полагаю, что у него были некоторые подозрения относительно намерений вашей мачехи.

– А что такого уникального сделал мой отец, что могло заинтересовать иностранных агентов?

– Видите ли, все дело в конструкции плавильной печи, помните статью французского инженера Мартена? Так вот, ваш батюшка опытным путем дошел до тех же выводов и еще двенадцать лет назад начал внедрять и использовать печи, которые только сейчас начинают конструировать в Европе.

– А как вы все-таки догадались, что случай с Матильдой не был самоубийством? Врач Гаврилов изменил свое мнение?

– Он пытался меня убедить, что человек может застрелиться, не прикладывая дуло к виску и не оставив характерного ожога, хотя мой опыт говорил об обратном. Не поверил я и в предсмертную записку. Боюсь, Матильда слишком любила себя и жизнь, чтобы вот так просто с ней распрощаться.

Полина, я обещаю рассказать вам все в малейших подробностях, но сейчас мне нужно ехать, чтобы допросить задержанных. Учитывая изобретательность Лаврентьевых, сделать это нужно как можно скорее.

Коляска остановилась у дома генерала, и уже выходя из нее, Полина внезапно для себя самой обратилась к мужу:

– Я вас очень прошу, больше не уезжайте не предупредив. А если без этого никак нельзя, не забывайте мне писать и возвращайтесь как можно скорее.

Эпилог

Четырнадцатилетняя Оля крутилась перед трюмо в комнате Полины:

– Мама, ну пожалуйста! Лиза Ставрогина уже выезжает со старшими сестрами, а она на три месяца младше меня! Почему мне нельзя?! Между прочим, матушка говорит, что греки не разделяли культуру на телесную и духовную. И каждый культурный человек обязательно должен танцевать. Как же мне быть культурной, если вы с папой меня никуда не вывозите?!

Полина посмотрела на подросшую дочь. Яркая и жизнерадостная, она всегда заставляла Полину улыбаться. Вот и сейчас, стоило её только увидеть, как усталость от целого дня, проведенного за чтением лекций будущим сестрам милосердия как рукой сняло:

– Ох уж эта матушка, столько лет прошло, а она все одно и то же проповедует. Так и быть, будет тебе выход в свет. Но не сегодня. На следующей неделе день рождения бабушки Оли, я уверена, дедушка подберет тебе самых достойных кавалеров. Раз это семейный праздник, полагаю, дурного не будет. Но что до официального дебюта, давай все-таки дождемся положенных шестнадцати лет.

Несмотря на десять лет идеального, как уверяли в свете, брака, Полина так и не смогла подарить Николаю наследника. В момент отчаяния она снова стала задумываться о монастыре, но стоило ей поделиться своими мыслями с мужем, как тот решительно заявил, что у них есть все, что нужно для счастья. В тот же день он поехал к матушке, чтобы заручиться ее поддержкой, и с ее помощью убедил Полину раз и навсегда остаться жить в миру.

В муже Полина обрела поддержку, в которой всегда нуждалась. Вот и сегодня, освободив вечер от всех дел, среди которых наверняка были и дела государственной важности, он ехал с женой на вечер чествования ее в числе наиболее отличившихся членов Императорского Человеколюбивого общества.

Полине не суждено было узнать, как сложилась бы ее судьба без духовной грамоты отца, ей было тяжело от того, что несмотря на все свои усилия, она не смогла выполнить его волю. Но оглядываясь назад, она ни о чем не жалела.