Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Тем самым повествователь Быт 1 наводит на мысль о литургии, в которой человек стоит перед лицом Бога. К тому же разделение на мужское и женское — это типично литургическое разделение (см. Лев 12:2–7; 15:33; 27:2–7, Числ 5:3)^[318]. В реальной литургии мужчина играл доминирующую роль: исчисление на горе Синай касалось только мужчин (Числ 1:2, 20, 22); только мужчины могли быть священниками (Исх 28:1слл., Лев 8:1слл.); только мужчины вкушали то, что посвящено Богу^[319]. Вопреки этому акценту на мужчинах, рассказ о творении принимает критическую позицию: Земной Человек — это отражение Бога именно в смысле мужчины-и-женщины (ср. также Быт 5:1–2). Человек выступает как человеческое «напротив» (vis-a-vis) перед Ликом Бога.

«Плодитесь»

После сотворения Земного Человека как Божьего «напротив» следует благословение плодиться: «И благословил их Сильный (в синодальном переводе — «Бог». — Прим. пер.), и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Быт 1:28). Благословение животных (Быт 1:22) касается только плодоношения в рамках данного вида (Быт 1:11,12,21, 24,25). Земной Человек благословляется потому, что в нем реализуется «противоположность», отражение, подобие (Быт 5:3). Мужчина и женщина в этом видовом сродстве производят человеческое vis-a-vis («напротив»), которое сами же воплощают. Напротив них возникает третий, который наслаждается жизнью в контексте своего (его или ее) происхождения и творит ее своей собственной властью^[320].

Женщина, «помощник, соответственный человеку»

Во втором рассказе о творении проходит много времени (Быт 2:4-25), прежде чем Земной Человек становится мужчиной-и-женщиной. Уже был сад, в нем уже были животные, все они уже получили свои имена (Быт 2:18–20). Но Адам по-прежнему был одинок. Все еще не было «помощника, соответственного ему» (Быт 2:18–20)^[321]. В этом переводе Адам является той фундаментальной формой, которой женщина должна «соответствовать». Вопрос в том, верно ли понято в данном переводе еврейское слово «нэгэд». Бубер переводит: «Ich will ihm eine Hilfe machen, ihm Gegenpart»*. В этом переводе Ева становится партнершей Адама. Мы должны продвинуться еще на один шаг дальше: «К взаимопомощи относится и взаимосоответствие, взаимопонимание в слове и отклике, равно как и в молчании: всем этим создается совместная жизнь»^[322]. Ева — это кто-то, кто истолковывает Адама. В Еве Адам имеет реальное vis-a-vis («напротив») — кого-то, кто его понимает.

«И будут одна плоть»

После того как Адам погрузился в глубокий сон, Бог извлек из его бока ребро, сделал из него женщину и привел ее к Земному Человеку. На это новое создание Адам реагирует с огромной радостью: «Вот, эта — кость от костей моих и плоть от плоти моей; эта будет называться Женою (евр. мша), ибо эта взята от Мужа (евр. иш)» (Быт 2:23)^[323]. В этом восклицании трижды встречается указательное местоимение «эта». Тем самым рассказчик хочет придать высказыванию демонстративно-дейктический характер восклицания^[324]. После всех зверей, которые стояли перед Адамом и которым он дал имена, эта, именно эта, есть наконец та самая, находящаяся перед ним, которая может помочь ему прийти к глубочайшему пониманию самого себя.

Причина того, почему она — именно «эта», «та самая», заключается в глубоком сродстве, которое он ощущает: «кость от костей моих и плоть от плоти моей» (Быт 29:14, 2 Цар 19:13–14, ср. Суд 9:2, 2 Цар 5:1, 1 Пар 11:1)^[325]. Адам как муж (иш) чувствует свою солидарность со своей женой (иша): она — действительно родная мне по крови^[326]. Это непосредственное восприятие выражено в имени «иша» (евр. «жена»): она — единственное существо из находящихся перед мужчиной, родственное ему по бытию, так как была «взята из него». Именно в этот момент творение Земного Человека как vis-a-vis («того, что напротив») завершается^[327]. Это vis-a-vis образует фундамент для всеохватывающей житейской общности между мужем и женой: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть» (Быт 2:24). Мужчина оставляет свою первоначальную кровную родню, чтобы прочно связать себя с новым «единством», которое оказывается столь сильным, что побеждает прежнюю привязанность. Это выражено словами «одна плоть». Природная сила любви между мужем и женой формирует из них

уникальную личностную общность^[328]. В ней мужчина и женщина беспрепятственно открыты друг другу: «И были они оба наги, Земной Человек и жена его, и не стыдились друг друга» (Быт 2:25)*. Обнаженность бытия vis-a-vis («друг перед другом»), которой незачем защищаться, никоим образом не вызывает чувства стыда, при котором, краснея, уходят в себя. Наоборот, встреча с другим влечет к тому, чтобы открыться. Обнаженность выражает ту первоначальную непосредственность, с которой мужчина и женщина открывают друг друга, — непосредственность, которая обозначена глаголом «чувствовать» или «познавать» (Быт 4:1, 25)^[329].