Итак, приготовьтесь, дорогие мои братья и сестры, к той молитве, которую совершаем мы здесь в монастыре в субботу только для братьев и сестер, а в воскресенье — всеобщую с пришедшими к нам богомольцами. Пожалуйста, помыслите об этом поглубже и молитесь о всеобщем прощении для всего мира, вспоминая Христа, Который говорит: «Я дал вам пример, и вы поступайте так же» (см. Ин. 13:15). А какой пример? — Он взял на Себя грехи всего мира. И в страхе идем мы за Христом, идущим впереди нас, — как это описывается в Евангелии: ученики «ужасались и, следуя за Ним, были в страхе» (ср. Мк. 10:32), потому что Он восходил к Иерусалиму пережить суд синедриона, пережить побои, оплевание и смерть.
Нас охватывает тот же священный ужас, когда во время Великого Поста как-то усиленно подчеркивается в богослужениях, что эта любовь, идущая до полного самоистощания, самопожертвования, вызывает гонения и ненависть от людей мира сего. Это непонятное таинство, но мы знаем это. Мы знаем, что не хотим никакого зла никому, и все-таки Господь сказал: «вы будете ненавидимы всеми народами» (см. Мф. 24:9). И когда нас ненавидят, тогда мы уподобляемся Христу, страдающему на Голгофе.
Итак, драгоценные мои братья и сестры, я сказал вам немного слов, и вы думайте обо всем этом все эти дни вплоть до Страстной недели и затем святой Пасхи, святого Воскресения Христова, о которой Символ веры говорит: «Чаю воскресения мертвых». Это все будем носить мы в сердце нашем. И тогда энергия вечной жизни, которая заключена во слове Божием, перейдет к нам. И мы будем под действием этой энергии всегда, даже когда мы спим...
Беседа 26: О цельности духовной жизни [165]
Снова и снова благодарю Бога, давшего мне радость видеть вас и говорить с вами. За истекшие последние годы, с тех пор как аппаратура современная открыла во мне страшные болезни, отчасти или даже главным образом из-за возраста, я теряю зрение и слух. Это делает изоляцию мою все более и более полною. Но скажу вам: то, что досталось мне не без боли за истекшие годы и особенно когда, по благоволению Господню, я был в пустыне, по существу своему остается во мне. У меня уже нет силы представить все должным образом. Каждое слово требует особого усилия. Опять повторяю, что мое обращение — к новопоступившим братьям и сестрам, и если старшие присутствуют, то присутствуют для единства духа и предания жизни. Вы уже многое делаете, но никогда невозможно достигнуть того момента, когда вдруг все становится излишним. Повторение некоторых положений, которые стали нашим познанием в силу воплощения единородного Сына и Слова Отчего, сошествия Святого Духа на Церковь, в существе своем остается верно. И когда мы говорим о вере нашей, то не надо забывать, что всякое слово может иметь великое значение. Ибо Господь говорит: «небо и земля прейдут, словеса Мои не прейдут» (Мф. 24:35). Каким-то образом все мы, после долгого подвига, должны пребыть в том состоянии, когда мы ощущаем правду этих слов, то есть дыхание Божественной безначальной вечности и историю человека на Земле, которая имеет свой конец.
Сегодня вам, дорогие, драгоценные для меня братья и сестры, я хочу говорить о цельности духовной жизни, принципы которой с первых моментов христианского существования остаются незыблемыми и непоколебимыми.
Сегодня моя мысль обращается к тому, чтобы указать и утвердить в вашем сознании ту золотую традицию, которую дал Бог мне узнать на Афоне. Я попал в монастырь в такой период, когда там были люди великого духа. Я имею в виду игумена Мисаила, старца Силуана, многих духовников и недуховников, которые были действительно на высоте христианского духа. И это есть предание жизни. То, что совершил Господь в историческое время, когда Он был с нами на Земле, остается живым и полным энергии на все века: «небо и земля прейдут, словеса же Мои не прейдут» — и не только словеса, но и Его примеры.