Духовные беседы

Я был поставлен Божиим промыслом в необычайно благоприятные условия жизни. То, что я говорю вам, есть следствие того дара Божия, который дал мне Господь (я не знаю, почему). Что со мною было? — Расскажу вам один яркий случай. Игумен говорил: «Слишком велика честь попасть в русло извечной воли Божией». Это уже приготовление к вечности. Как-то он меня позвал и сказал, что монастырь нуждается в людях, которые знают греческий язык: «Итак, Вы, отец Софроний, изучайте греческий язык». Я сделал земной поклон, как полагается на Святой Горе, и направился к двери. Он позвал: «Отец Софроний!» Я обернулся, стою безмолвно. Он говорит: «Бог дважды не судит. Если вы сделаете это за послушание мне, то я отвечаю пред Богом за это. А Вы идите в мире и работайте». [169] Этот человек — избранник Божий, — когда сказал так, то все шесть месяцев, потраченные на изучение греческого языка, меня, который никогда не знал мира настоящего, окружал мир. Был момент, когда я заболел и думал, что я умру. И тогда было чувство: «Если сейчас меня призовет Господь, то я на половине буквы прерву мою работу и пойду на суд». Мне несвойственно было такое дерзновение пред Богом, но оно было дано по слову его. Так и вы имейте эти живые примеры как руководящие в жизни нашей монастырской, и вы познаете то, о чем я говорю. У старца есть замечательные слова, которые многим неразумным могут показаться гордыми или как заблуждение. Старец говорит: «Пишу я сие, потому что я познал Бога». [170] И каждый из нас желает служить Богу, Которого он знает, а не служить «Богу неведомому» и «недоведомому» (Деян. 17:23).

Старчество — как пророчество: оно не подлежит административному действию иерархии. Старец — это человек, со страхом проживший много лет в заповедях Божиих: он может говорить другим, как он понимает. И это хорошо. А те, которые недавно начали ощущать благодать Божию, должны быть очень осторожными — до тех пор, покамест не пройдут «долину смерти» (ср. Пс. 22:4) испытаний, искушений. Тогда они приобретают силу суждения. Иначе они повторяют какие-нибудь слова, не зная их настоящего содержания.

Я мог бы рассказать вам и другие случаи, подобные тому. Но читайте вы книгу о старце, и вы не станете жертвой этой наивной идеи, что Бог перестал давать старцев. В патериках написано, как молодой брат сказал, что нет старцев, и получил ответ, что не старцев нет, а послушников нет. [171] Гордый юноша презирает стариков, и для него, конечно, нет старца, нет духовного отца. И сколько бы они ни читали прпп. Исаака Сирина, Ефрема Сирина, Симеона Нового Богослова, свт. Григория Паламу — все равно они не познают того, что дается за послушание: чистая молитва, свободная от всех страстей греховных. Ни одна академия не дает этого своим ученикам, а только жизнь монашеская, где с полным доверием к игумену и к духовнику монах следует их указаниям.

Когда человек начинает жить по заповедям Божиим, он восходит сначала на Голгофу и потом на Елеонскую гору для Вознесения. Людям, не прошедшим на опыте эти состояния, не дано право судить (ср. 1 Кор. 2:15). Многие святые выдержали это, но особенно прп. Симеон Новый Богослов в этом отношении является примером. Ему до монашества было дано узреть Нетварный Свет. И многие уже в конце десятого столетия, тысячу лет тому назад, думали так же, как теперь: что в первые века Господь действовал с особой силой, когда люди, уверовавшие во Христа, жадно стремились умереть за Него, а в десятом веке уже этого не было. [172] А прп. Симеон говорит, что было, потому что Господь не меняется, а все время остается Тот же, — как писал апостол Павел, [173] как писал через тысячу лет прп. Силуан, наш великий отец.

Конечно, читайте книги, получайте образование! Но самое большое дело в монашестве — через послушание предаться на волю Божию. Тогда Господь дает то, чего не познают никакие академики, — чистую молитву.

И об этом настоящем монашестве я хотел бы говорить с вами без конца. Хотя должен сказать вам, что, отрезанный слепотою от книг, сидя в моем некоем затворе, когда мои возможности общаться с приходящими в монастырь уже умалились, я за последние годы страшно много потерял. Но то, что перст Божий пишет, когда Бог склоняется на наше покаяние, — это не подлежит забвению. Вы, наверно, уже почувствовали, что жизнь духовная во Христе грандиознее великого океана.

Итак, на сегодня отпустите меня с миром. И я молюсь, чтобы Господь дал вам этот мир, который мне дал Господь по молитвам игумена Мисаила, память которого я чту глубоко. И да хранит вас Господь...

Беседа 27: Страдания, через которые познается единство человечества, как путь спасения в наше время [174]