Духовные. Начало Пути

Хлопая вновь оторвавшейся подошвой правого кроссовка, мальчик поправил еще сильнее растянувшуюся майку и вошел на лестничную клетку своего дома, стены и пол которой насквозь провоняли такими запахами, которым Миша даже не мог дать название. Поднявшись на нужный (второй) этаж и переступив через лужу какой-то темной мутной жидкости, разлитой на ступеньке, мальчик подошел к старой, как сам мир, металлической двери квартиры, обитой коричневым кожзаменителем.

–О, вернулся,– вместо приветствия сказал отец, сидя на своем обычном месте за столом, и демонстративно посмотрел на свои маленькие наручные часы с треснутым циферблатом.– Ну что же (в тот момент было четверть восьмого), входи.

Прямым курсом мальчик, стараясь не смотреть прямо перед собой, прошел на кухню, где сидела мать, поглаживая деревянную гладь подоконника, словно это была холка кота, и безразлично смотря в кристально чистое окно. Миша не знал почему, но мать каждые два дня их мыла и держала в идеальной чистоте, хотя напрочь забывала об остальной, напрочь захламленной части квартиры.

Открыв дверцу холодильника, на полке мальчик увидел банку с солеными, уже покрывшимися слоем плесени помидорами, которые через несколько дней уже могли начать разговаривать, и половину сайки черного хлеба, завернутого в небольшой прозрачный целлофановый пакет. Взяв его, Миша таким же прямым ходом удалился к себе в комнату.

Захлопнув за собой дверь, мальчик бросил на пол свой, неизвестно каким чудом не пострадавший после драки (а точнее избиения) рюкзак и уселся на прогнувшуюся под его весом скрипящую решетчатую кровать, накрытую тонким бугристым матрасом. Пережевывая хлеб, он уставился на выставивший свои длинные шипы, словно зеленый еж, кактус – единственное украшение в этом доме. Злость выжигала его изнутри. Он не понимал, почему у некоторых детей есть все, чего они пожелают, а у него даже нет нормальной семьи.

Проглотив свои негодования и горечи вместе со скудной трапезой, Миша, все еще чувствуя на языке вкус вымышленного шоколада, встал с кровати и начал от скуки расхаживать по комнате, время от времени проводя кончиками пальцев по свезенной коже на локте. Подойдя к висящему рядом с дверью зеркалу, окаймленному зеленой, искривляющей отражение рамкой, Миша уставился на свое лицо, разглядывая ссадины, уже успевшие немного сойти и оставить едва заметные красные полоски.

Но вдруг совершенно неожиданно отражение в зеркале улыбнулось, хотя мальчик не двигал в этот момент ни единым мускулом на лице, и бедный парень, чувствуя подскочивший ритм сердца, резко отпрянул.

–Прошу прощения,– сказало ему отражение, в извиняющемся жесте склонив голову.– Не хотел тебя пугать.

В шоке раскрывшего рот Мишу это заявление мало чем утешило.

–Все хорошо,– так и не дождавшись ответа, продолжило отражение.– Я не причиню тебе вреда.

Тело в зеркале начало меняться, увеличиваться, и уже через пару секунд вместо отражения мальчика в нем стоял высокий мужчина, в белом, словно мука, костюме, белой рубашке с запонками с гранатом, сковывающими рукава, и красным галстуком цвета раздавленной клубники. Лицо у мужчины было идеальным, без единой морщинки или темного пятна, но его уродовал длинный шрам, едва не рассекший правый глаз красивого голубого цвета, напоминающего небо, которое освещало дневными солнечными лучами.

Незнакомец шагнул вперед. Его нога вылезла из стекла, будто он пролезал через прямоугольное отверстие в стене, и стукнула о пол. За ней потянулись остальные части тела, и вот неизвестный стоит перед ним.

–Кто вы?– с трудом все же удалось Мише выдавить вопрос через свое распухшее от испуга горло.

–Твой самый лучший друг,– спокойным, бархатным, успокаивающим голосом ответил мужчина, стукнув по полу появившейся в его руке, словно сотканной в мгновение ока из дыма черной тростью, на вершине которой была фигурка черепа, с красными, сверкающими множеством граней рубинами вместо глаз и зажатым в зубах большим изумрудом.– Друг, который хочет тебе помочь.

–К-к-к-как п-помочь?– спросил Миша, растерянно хлопая глазами и мельком посматривая на дверь в ожидании, что на шум придет кто-нибудь из родителей.

–Нет,– пройдясь по комнате и опираясь на трость, словно какой-то граф, ответил на его мысли незнакомец.– Они нас не слышат. Присядь рядом,– мужчина подошел (точнее проковылял, припадая на правую ногу, которой он помогал с помощью трости) к кровати и, присев на край, похлопал рядом с собой.

Сам не понимая почему, Миша подошел к незнакомцу и присел рядом. Мужчина же тем временем положил свою красивую трость слева от себя на матрас кровати и, закинув здоровую ногу на хромающую правую и сложив на них руки, посмотрел на мальчика.

–Ну что,– начал мужчина, выбивая легкое стаккато ладонью правой руки по голени.– Не будем ходить вокруг да около и перейдем к сути. Я хочу забрать тебя отсюда. Как ты на это смотришь?

–Зачем?– спросил мальчик, смотря неморгающим взглядом на своего нежданного посетителя.