Духовные упражнения

С бюрократией боролись не только в Советском Союзе, это проблема мирового масштаба. Ее истинные причины, как мне кажется, не в злонамеренности или корыстолюбии отдельных управленцев. Истинная причина бюрократии — сладострастие игры. Бумажная игра, как ни странно, может быть не только бескорыстна, но даже идти в ущерб самому пленнику игры, у которого завораживающая мистика отчетов и графиков выбивает из глаз слезы умиления.

Игра — это ритм, игра — это музыка. Если бы меня попросили дать имя той субстанции, из которой соткан наш мир, я бы назвал ее музыкой. Каждый человек погружен в музыку и игру, каждый сотворенный движется в ритмичном танце бытия, и в этом нет ничего плохого, такова природа тварного мира. Более того, люди, которым удалось «оседлать» этот ритм, овладеть им, бессознательно чувствуют, куда им надо идти и что делать, и обычно не ошибаются. Но так уж устроен человек, что он всякую благую вещь может обратить себе на погибель.

Побороть бюрократию окончательно, видимо, никогда не удастся, потому что это разновидность наркомании, вернее, игромании. Есть поэтические натуры с особой чувствительностью к «музыке бумажных сфер». Таких я встречал неоднократно, и, самое странное, наряду с негодованием я испытывал неожиданное восхищение бескорыстной страстью этих жрецов бюрократии, вспоминая, что где-то еще я видел это сладострастие игры во взгляде.

Синдром религиозной самодостаточности

Все сферы нашей жизни пронизаны игрой, и это нормально. Наука, политика, образование, медицина, искусство — везде вы найдете не только полнокровное здоровье игры и творческого порыва, но и «административную самодостаточность», игру ради игры. Игра архаична и примитивна, поэтому ее первыми жертвами становятся самые интеллектуально нестойкие. Однако этот список будет неполным, если мы не дерзнем включить в него религию.

Религия — это способность человека выявлять внутренний опыт веры. Если этот опыт достаточно интенсивен, он требует воплощения в знаке, символе, мифе или ритуале. Значительное должно быть означено. В этом смысле религия есть один из видов творчества, подчиняющийся своим внутренним законам, со своей музыкой и ритмом, со своей игрой.

— Звучит вызывающе: религия и игра!

— Но ведь мы говорим не просто об игре, как о чем-то несерьезном и фальшивом. Мы имеем в виду, что игра есть универсальный принцип человеческой деятельности, она лежит в самой основе творчества. Игра — это, если угодно, «шум бытия» со своим «мелодическим рисунком», со своими закономерностями, и как всякая музыка, простая в своей гениальности, игра может завораживать, замыкаться на себе, превращаясь из средства в цель, из инструмента в кумира.

Религия оформляет и организовывает опыт веры, встречи человека с Нездешним Богом. Вера — это «избыток сердца», который жаждет разрешиться в осязаемый символ, нуждается в знаке. Вера не может без религии. Вера — это всегда «выход из берегов», потребность в «новом русле». Но опыт показывает, что религия вполне может обходиться не только без веры, но даже и без Бога.

Паркинсон вывел закон, по которому учреждение, достигшее определенного градуса бумагооборота, может достигать успехов в работе, не нуждаясь в контакте с внешним миром. Каждый верующий человек, как и церковная община, тоже находится в опасности незаметно скатиться в состояние «религиозной самодостаточности».

Религия на месте Бога

Начинается все с вполне законного и понятного отделения верующего от мира. Если мир лежит во зле, если человек испроказился и «оскуде преподобный», то следует создать свой мир, который будет безопасным островком в этом бушующем море апостасии. Так религиозные люди создают для себя культурные и культовые гетто. У живого человека есть множество потребностей, которые понуждают его вступать в контакт с внешним миром. Чтобы этого избежать, у нас есть православное кино, православное фэнтези, православные психологи, православный футбол и даже православный дресс-код. Когда я был школьником, один епископ заставил меня расстаться с невероятно удобной сумкой:

— Сними! Это не по-православному! Ничего личного. Просто религия.

И это совершенно понятные вещи. Это нормально. Так религиозное общество проходит путь борьбы за идентичность. «Религиозное сладострастие» появляется чуть позже и далеко не у всех, но каждому следует помнить об этой опасности, потому что ни одна религия не может обойтись без своих «бюрократов».

Апостол Павел в своих посланиях неоднократно поминает группу людей, доставлявших ему неприятности. Это верующие, которые постоянно занимались бесконечными богословскими спорами: