Духовный путеуказатель

18. Самовлюблённость есть чудовище, которое надо победить, ибо нельзя взойти на гору мира иначе, как только через эту победу. Она подобна многоглавой гидре[103], которая выползает повсюду и которой поэтому нужно отсечь все головы. Она или мешается между нашими родителями и родственниками, которые своим обращением и естественной склонностью, которую мы к ним имеем, становятся сильным препятствием; или принимает обличие дружбы и благодарности, притворяется чрезмерной привязанностью и любовью к нашему духовнику. Иногда она проявляет себя в стремлении к суетной чести — как тонкой духовной, так и временной, — и, по меньшей мере, желает, чтобы ей уступали в той или другой мелочи; также она ищет духовного вкуса и сладости в благоговении и других даров благодати, истекающих исключительно из благости Божьей, а порой имеет непомерное вожделение сохранять здоровье и под этим предлогом ищет хорошей пищи и питья и всяких выгод от жизни. Наконец, она утверждается во всём лишь на собственном благорассуждении, на собственном мнении и желании и старается, чтобы они были важны повсюду и действовали на всех со столь великой мощью и властью, какую они имеют над их собственной душой. Таковы плоды и действия самовлюблённости, которую надо отвергнуть — или же отказаться от всякой надежды достичь совершенного созерцания и наивысшего благополучия всевозлюбленнейшего соединения и престола внутреннего мира.

ГЛАВА IV О двойственной природе духовного мученичества, через которое Бог ведёт души, с которыми хочет соединиться

19. Если Бог хочет привести душу к совершенству и освятить, чтобы этим крепче соединить её с Собою, то обычно очищает её двойным образом. Во-первых, горькой водой внутреннего угнетения, скорби, нужды и мучений, о которых мы будем беседовать в этой и последующей главе. Во-вторых, огнём горящей, нетерпеливой и истаевающей любви. А если Он хочет вести душу к высочайшему совершенству, то применяет оба эти способа. Или ввергает её в острый щёлочь внутренних и внешних печалей и горестей и варит в огне напастей; или ввергает в горнило скорбной, беспокойной и горящей от ревности любви, которая тем сильнее нападает на неё и съедает, чем больше хочет Бог освятить её и искренне соединить с Собою; потому божественное познание и соединение рождаются из страдания и являются плодами правотворной любви.

20. О, если бы можно было прямо осознавать и понимать неизречённую пользу креста и внутреннего угнетения! Оно истребляет грехи, очищает душу, порождает в ней терпение, воспаляет её в молитве, распространяет и возвышает её к высочайшему делу любви[104]; делает её бодрой и весёлой, приводит её к Богу и вводит в Него; утверждает правотворных рабов и слуг Господних и делает их мудрыми, крепкими и постоянными; делает так, чтобы Бог был готов выслушивать нас, как говорит Давид (Пс. 3:5): Когда мне печально, гласом моим взываю к Господу, и Он слышит меня со святой горы Своей. Наконец, уничтожает, приготовляет и превращает души и делает дивным соединением их с божественной и человеческой сутью Господа Христа так, что они становятся из земных душ небесными, а из человеческих — божественными. Об этом справедливо сказал блаженный Августин, что жизнь души есть напасть здесь, на земле. О, благо той, которая всегда подвергается напастям и постоянно сопротивляется! Это средство, через которое Бог усмиряет её, съедает в ничтожном погружении, умерщвляет[105], приготовляет и наполняет своими дарами и благодатью. Посредством этих печалей приближается Бог к её венчанию и прославлению. Итак, твёрдо веруй, что для того, чтобы душа пришла к своему совершенству, ей в процессе развития нужно терпеть напасти и бороться.

21. Если бы ты, о христианская душа, могла спокойно и постоянно пребывать в огне печалей и с тихим умом страдать, чтобы Бог мог мыть тебя в горькой воде креста и напасти, — о, сколь красива и украшена небесными дарами вышла бы ты оттуда! Бог воздвиг бы в тебе Свой престол и сотворил бы из твоего сердца Свою обитель и дом Своего всесилия.

22. Ничто так не угодно Богу мира, как тихая душа, которую огонь горящих напастей очистил от жизни непорядочных восстаний ума, а горькая вода страдания отмыла от скверны пороков и неприличных вожделений. Иначе говоря, Господь не живёт нигде, кроме как там, где господствуют кротость и тишина, и откуда изгнана самовлюблённость.