Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа

Про то, что наступила среда, напомнил календарь. Дуня времени не замечала. Она усиленно работала над проектом. Это только кажется, что две недели – достаточный срок, а на самом деле для того объема, который она собиралась дать, включая новое название, фирменный стиль и хоть сколько-нибудь примерные сметы, – мало. Очень мало.

С самого утра Дуня позвонила Илюше узнать, остаются ли в силе вечерние планы. Он сказал, что сможет и подъедет в начале седьмого.

Дуня вернулась к ресторану.

Игровую зону она до ума довела еще во вторник, после чего посадила Олю-блондинку искать, где это все можно приобрести и за какие деньги. Зал обслуживания тоже был завершен… почти…

Дуняша понимала, что стены надо украсить орнаментом, в них предстояло сделать ниши, куда поместить стилизованные ларцы. В ларцах… в ларцах она решила предложить хранить… домино. Обычное такое домино с веселыми рисунками вместо точек и… шашки. А что? Бывает так, что два человека в ожидании заказа не знают, о чем поговорить, и тогда пауза становится гнетущей, и не знаешь, как ее заполнить, и думаешь, ну скорее, скорее принесите уже еду. И вот чтобы этой паузы не случилось, официант может предложить поиграть в домино. Конечно, тут риск воровства, не все клиенты чистоплотны, ничего не стоит унести игру с собой, но ведь при записи заказа можно делать отметку о том, что выдана такая-то коробочка, а потом проследить за ее возвращением. Тут надо просто отработать технологию.

Так думала Дуняша, выстраивая на компьютере ниши для ларцов, над которыми, конечно, просились аккуратные декоративные панно. В качестве основ для панно она хотела использовать фрагменты картин.

Но все упиралось в стены. Какой орнамент? После тщательного отбора Дуня оставила два варианта. Один более плотный, теплый, желтовато-коричневый, но была опасность, что он сам по себе настолько интересен, что на его фоне ниши и ларцы станут перебором, утяжеляющими лишними деталями. Второй был очень легкий, растительный. На светлом поле тонкими замысловатыми линиями сплетались стебли и листья цветов, образуя кружево. Маленькие красные и голубые головки колокольчиков оживляли однотонную основу. При таком варианте идеально вписывались ниши, акцентными цветовыми пятнами звучали темно-изумрудные и вишневые ларцы, но Дуня сомневалась. Она не должна сделать ошибки.

После обеда в офисе появился счастливый Паша, которого с утра отпустили решать личные проблемы.

– Вы не представляете, Евдокия Романовна, как он ее обработал! Он правда позвонил, прямо при мне, в понедельник вечером, и сказал таким официальным голосом, мол, согласно закону, до такого-то числа должны быть заключены договора, в которых указывается прохождение денег безналичным путем, а если этого не сделать, то большие проблемы с налоговой и затаскают по судам.

Глаза Паши горели детским восторгом.

– Нет, я-то понимаю, что он нес полную ерунду, но она-то! У нее же образования никакого нет, кроме среднего технического, она купилась! И Ростислав Игоревич ее так грозно вызвал на сегодня! И она пришла. Но вот надо отдать должное, все пункты договора были зачитаны вслух. Особенно то, что касается официального перевода денег… ну я, конечно, буду обеспечивать Виталика и сумму указал, которую обычно плачу. Все по-честному. И график свиданий тоже был зачитан. И она вроде как хотела… ну, взъерепениться, но Ростислав Игоревич так посмотрел… он так посмотрел, Евдокия Романовна, что она взяла ручку и молча подписала! Представляете?

– Не представляю, – пробормотала Дуня.

Она несколько раз видела Пашину бывшую и вообще слабо себе представляла, как с ней можно справиться без скандала. Еще больше удивлялась, как Паша сумел вляпаться в отношения с ней. Хотя, наверное, только такой лопух, как Паша, и мог… Длинные ноги, кукольное лицо, до брака роль «беспомощного цветка», при котором даже самый летающий в небесах – мачо. А ей нужна была прописка и тот, кто обеспечит. Паша был талантлив и щедр, но он не из тех, кто может дать «красивую жизнь». Разочаровавшись, «беспомощный цветок» завела себе папика на стороне. Вот тут Паша показал характер и уязвленное мужское самолюбие. В общем, обычная и грустная история.

– Я тоже не представлял, а он так… вот прямо скрутил ее.

Паша вскочил с места, желая показать, как Ракитянский скрутил бывшую, и тут его взгляд упал на два листа с орнаментами, лежавшие поверх рабочих материалов по ресторану. Замер. Потом начал рассматривать черновые распечатки ресторанного зала с нишами и ларцами, лежавшие тут же.

– Вот этот, – ткнул пальцем в тонкий кружевной узор, – без вариантов.

Вопрос со стенами был решен.